Он выглядел мальчишкой немногим старше меня, но ему с равным успехом могло быть как двадцать, так и сто двадцать.
– Положим, я давний знакомый твоей матери, и у меня свои счёты с той тварью, что тебя преследует. – Слова бросили равнодушно и почти холодно. – Имя моё тебе ни к чему.
– И как же вы с мамой познакомились?
– Она помогла мне с одним важным делом. Ещё прежде, чем вы перебрались в Мойлейц.
– И всё? И теперь вместо того, чтобы припеваючи жить на Эмайне, ты в благодарность спасаешь её детей от этого чёрного чудища?
Его лицо осталось непроницаемым. Забавно… Прежде при каждой нашей встрече меня захлёстывал страх, но теперь, когда бояться было нечего, я ощущала нечто куда более странное: тёплое чувство долгожданного свидания с кем-то, кого знаешь давным-давно. Раздражающее желание заставить его улыбнуться – или просто ткнуться лбом в его плечо, словно перед тобой старый друг, в чьих объятиях ты привыкла находить утешение. Хвалёное очарование сидов?.. И ведь даже врождённую магическую защиту пробивает: никак не получается ни распознать чужеродную магию, ни поставить блок…
Тому пареньку из лавки такому учиться и учиться.
– Ладно. – Не дождавшись ответа, я скрестила руки на груди. – Спрошу прямо: ты не имеешь никакого отношения к моему отцу?
– Нет. Я с ним не знаком. Эмайн Аблах не столь тесен, как ты думаешь, и с твоей матерью нас связывает лишь общее дело.
Хоть это радует. Быть обязанной засранцу, бросившему нас с Эшем, или его приятелям мне хотелось меньше всего на свете.
– И что это за дело?
– Не суть важно.
– Мама зачаровала для тебя какой-нибудь артефакт?
– Быть может.
– Скажи хотя бы, что это за чёрная тварь! Она правда связана с Ликорисом?
– О чём-о чём, а о нём вам точно думать не стоит.
– Но этот монстр ведь порождение Дикой Охоты, верно?
– Это знание тебе ни к чему.
Ощущение, что я разговариваю с кирпичной стеной, заставило пальцы раздражённо впиться в предплечья.
– Считаешь, мне не нужно знать, кто… или что… хочет меня убить?
– Тебе не нужно знать ничего, кроме того, что тварь эта смертельно опасна. С ней бесполезно бороться, можно только бежать.
– Куда бежать? В Фарге? Там она оставит меня в покое? Но чем Фарге принципиально отличается от всех остальных городов Харлера?
Сид чуть повернул голову, глядя куда-то за моё плечо, – и, прежде чем исчезнуть, коротко велел:
– Оставайся здесь.
Я воззрилась на место, где только что серебрились его волосы, а теперь метались мошки – тёмными крапинками на серости, рождённой слиянием ночи и колдовского света. Оглянулась, пытаясь разглядеть во тьме сида – или хотя бы то, что вызвало его интерес.
– И почему мне попался такой невыносимый спаситель, – ничего не увидев, пробормотала я, жалуясь неведомо кому.
Странно: мама ни словом не обмолвилась о том, что когда-либо вела дела с сидами. Может, не хотела расстраивать меня, зная о моём отношении к отцу?.. Сама она непостижимым мне образом на него не обижалась: говорила, ей подарили чудесных детей и несколько лет сказки, что неспособен дать ни один человек. Хотя сравнивать ей было не с чем – отец стал её первым и единственным возлюбленным.
Познав любовь фейри с Эмайн Аблаха, ты уже не будешь смотреть на смертных.
Я опустила взгляд на бумажный пакет у ног, скрывавший мой графон.
Я могла достать его и позвонить маме. Прямо сейчас. Хотя бы попробовать. Проверить, возьмёт она трубку или нет.
