Когда земли окутает мрак - страница 42



«Листы памяти» пастыря Найши

I

Стало тихо. Так тихо, точно весь мир вдруг обратился в прах. Брон слышал лишь, как бьется его сердце. Быстро, но при этом словно бы через силу.

Гэдор глядел на него в упор, отчаянно стараясь уразуметь смысл сказанных слов.

– Что? – ошарашенно бросил он. – Что ты такое говоришь?

– То и говорю, – сухо ответил тот. – Это я убил отца Хейты.

– Тсс! Тише! – шикнул на него Гэдор. – С чего тебе это в голову взбрело?!

– С того, что Хейта родом из деревни Кихт, – тихо проронил оборотень.

– Кихт? – прищурился Гэдор. – Деревня, подле которой ты вырос?

Брон трудно кивнул.

Следопыт нахмурился.

– Речь о том плотнике, которого ты убил?

– Хальд, – через силу выдавил оборотень. – Так его звали.

Гэдор вытаращил глаза.

– И он был отцом Хейты?!

– Она не назвала имени, – ответил Брон. – Лишь упомянула об этом. Сказала, в ее деревне редко случаются подобные вещи. – Оборотень стиснул зубы. – Я знаю, это он.

Гэдор схватился за голову. Выглядел он теперь ничуть не лучше Брона. Льдисто-голубые глаза лихорадочно сверкали. Он принялся ходить из стороны в сторону. Наконец замер и поглядел на оборотня.

– Это, несомненно, ужасно. Хуже, верно, и не придумаешь. Но это не конец света!

– Не конец света?! – воскликнул тот. – Ты что, разум потерял или не слышал, что я тебе только что сказал? Я убил отца Хейты!

– Да тише ты! – зашипел на него Гэдор. – Я и с первого раза расслышал. А ты хочешь о том на всю деревню раструбить?

Сверкнув глазами, Брон потупился и отвернулся.

Гэдор тяжко вздохнул.

– Как вижу, ты до сих пор не смог простить себе того, что совершил.

– И не прощу, – сквозь зубы процедил тот. – Отец Хейты был мне другом, а я растерзал его как животное.

– Тебя обманом втравили в это! – шепотом вскричал Гэдор.

Брон нахмурился еще сильней, тряхнул головой, точно силясь отогнать жуткие воспоминания.

– Пусть так, – устало отозвался он. – Что это меняет?

– Всё! – бросил Гэдор. – Ты не умер тогда, но тоже стал жертвой!

– Сомневаюсь, что Хейта рассудит так же, если я расскажу ей обо всем, – угрюмо отозвался оборотень.

– Зря ты так, – возразил Гэдор. – Ведь речь идет о Хейте…

– Да! – запальчиво бросил Брон. – А еще о ее отце! Ты прекрасно помнишь, как она поглядела на меня у костра, когда узнала, что я волк-оборотень.

– Правда твоя, – согласился Гэдор. – Но после вы стали друзьями. И даже больше…

– Думаешь, долго это продлится, если я скажу ей, что не просто волк-оборотень, а тот самый волк-оборотень?! – устало перебил Брон.

Гэдор вздохнул.

– Ты снова прав. Но рано или поздно сказать придется…

Оборотень отпрянул от следопыта точно от пламени.

– Нет! – отрезал он. – И не проси! Я не могу причинить ей боль. И потерять не могу. Хейта для меня значит слишком много!

– Знаешь, как говорят дэронги, – осторожно произнес Гэдор. – Правду и в животе у рыбы не утаишь. А если Хейта узнает правду не от тебя, сразу поймет, что ты обманывал ее. Знал, но молчал. Но хуже всего, если ей станет известна не вся правда, а лишь ее часть…

Брон мотнул головой.

– Я не могу, – упрямо повторил он. – Если скажу ей правду, она уже никогда… никогда не посмотрит на меня как прежде…

– А если не скажешь, верней всего, она не посмотрит на тебя вообще! – жестко бросил Гэдор.

Оборотень упрямо стиснул зубы и не ответил.

– Брон?

Тот сделал вид, что не слышит.

– Брон!

Отчего-то Гэдор заговорил голосом Хейты.

Волк-оборотень оторопело потряс головой и окончательно выплыл из воспоминаний. Льды и снега бесследно исчезли. Он стоял посреди пыльной захламленной комнаты, где некогда обитал Фэйр, а Хейта глядела на него в упор.