Когда Жребий падёт на тебя - страница 12

Вот это бойня, думаю. Впервые такое. И центром всего – она, Алиса. Девушка с венецианской маской.

Спускаюсь под мост. Слышу:

– Эй, не расходиться!

– Ты чё?! Там же Муха, Сутулый.

– Они справятся. Их трое. А если их загасили, то и тебя загасят и ещё двоих. Понял, дебил? Нас и так осталось мало, мы и так семерых потеряли.

Десятерых, думаю, десятерых, детка. Наконец в них заговорил разум.

– Вообще–то он дело говорит, – ого, у них уже начинается полемика. Страшно им.

Я вижу этот совет в Филях^>2. Беспомощная кучка людей во тьме. Напоминают отару овец, жмущихся друг к другу. Мобильники излучают слабый свет.

Раздаётся звонок телефона, сразу вырвав их из первобытного ощущения прикосновения Тьмы. Зашевелились. Тьфу! Электромагнитного импульса^>3 на вас нет!

– Алё! Хима! Пацаны это Хима!.. Да, на мосту. Точнее, под мостом. Давай, ждём… – и уже громче, – Хима едет с пацанами и Пацанчик с ним, – последние слова он произнёс с такой плотоядной радостью, что у меня зашевелились волосы на загривке. Хима едет с пацанами и ещё Пацанчик какой-то отдельный. Питбуль какой–нибудь. Или бультерьер. Вряд ли у этих уродов будет чихуахуа. Не люблю бойцовых собак. Они упорные. Придётся убивать животинку, жаль. Пора уходить.

– Он уже подъезжает. Я пойду Муху посмотрю.

Пока они совещаются я тихонько пробираюсь к третьей опоре. Трава уже сухая и не шуршать стоит больших трудов и небольшой скорости. Хорошо, что они орут от страха, а то услышали бы меня. И вот я уже огибаю огромную бетонную колонну опоры.

– Алиса – шепчу я.

– Я здесь. – Слава Богу, не пришлось её искать.

– Как ты?

– В порядке, – но я вижу, что не всё в порядке.

– Нам нужно уходить. К ним едет подкрепление, но зато у них минус десять человек, – она улыбается моим словам.

– А ты крут!

– А что делать? Приходится.

– Где ты этому научился?

– Не время сейчас, потом поговорим. Идём там есть тропинка.

Дно оврага, бывшее, когда-то речкой, заросло высокой травой. Там есть тропинка. Мы идём туда. Пока тень от моста скрывает нас. А там тропинка в шаг шириной и трава по пояс. Если идти, согнувшись, то можно скрываться в тени травы, но я представляю, каково сгибаться Алисе и мне становится не по себе. Меня душат одновременно и жалость, и бессильная ярость.

– Алиса, послушай, что я тебе скажу. Нам грозит очень серьёзная опасность, не исключено, что смертельная. Единственный выход её избежать – это на корточках пробраться по этой тропинке до одного места. Тебе будет больно. Но надо потерпеть, иначе нам придётся туго. Понимаешь?

Она смотрит на меня, кивает, и в этом движении я вижу блеснувшую дорожку слезы, выкатившейся из её глаза.

– Надо потерпеть, иначе придётся претерпеть много больше. Идём. Тут не очень далеко. Кстати, ты куришь?

– Что? Самое время для перекура?

– Ты не ответила.

– Курю.

–Давай мне сигареты, быстро.

Она протягивает мне пачку сигарет. В глазах укор.

– Это для собаки, – объясняю, – Чтобы след не взяла.

– У них собака?

– Вероятно.

Мы прячемся под большим кустом в тени моста у самого терминатора^>4, а перед нами простирается освещённое луной дно оврага. До места, где дислоцируются бритые метров сорок-пятьдесят. Оттуда ещё слышен галдёж. Тень на дне тропинки настолько густа и черна, что дна не видно. Доро́гой жизни мы можем пройти метров двести, до поворота бывшей реки, а там по покатой стороне в ложбинке выбраться до улочки, ведущей к гостинице. Там обязательно будет такси. План вполне осуществим.