– Да, все мы в своё время учимся, а в своё время учим, и не всегда осознаем два этих процесса. Но и учиться и учить можно лишь на основании того мира, который ты осознал, и который тебя окружает.
Я улыбнулся.
– Вы именно в этом видите своё признание, находясь за баранкой, на трассе?
– Возможно и здесь когда-нибудь произойдёт нечто, чему я смогу поспособствовать, или же наоборот противостоять. Возможно здесь, за баранкой мне удастся подать руку помощи тому, кто в этом нуждается.
В этот раз пришёл момент улыбаться уже ему.
Я решил перевести разговор в другую модальность, и в частности спросить о том, ради чего я решился обратиться к сообществу таксистов.
– Вы знакомы с человеком, с которым я приехал к вокзалу?
– Я скажу прямо, мы наблюдали за вами с того самого момента, как ты вышел из электрички. Не скрою, у нас есть свои люди при прибытии на перроне. Немногие из нас имеют лицензии, при этом встречаются нам разные люди, на нас иногда нападают, с оружием или без, и поэтому мы как своего рода община заботимся о каждом из членов нашей группы.
Так вот, наблюдали мы и тебя, наблюдали и этого самого «таксиста».
Приехал он где-то за полчаса до твоего прибытия, все время оглядывался, на нас смотрел волком, мы, честно признаюсь, подумали, что это один из встречающих, это у нас не редкость, деревенька то далеко от вокзала отстоит, запросто не доберёшься, а автобусы вообще раз в два часа ходят, но, какого же было наше удивление, когда буквально за десять минут до приезда поезда он развернулся и уехал, а позже уже мы заметили, как ты сел в его машину, когда он уже выехал на трассу.
Сказать, что я был поражён этим признанием было ничего не сказать.
«Значит кто-то, озабоченный моими изысканиями следит за мной, причём довольно-таки целенаправленно».
После Раким предложил мне на выбор два гостевых домика у обочины, чтобы перекантоваться до утра, но я всё-таки предпочёл поездку обратно в город, так как на дорогостоящую по моим меркам гостиницу денег уже не хватало.
Раким без всяких разговоров довёз меня почти до самого дома, а я, выбравшись из машины уже в обстановке ночного города, решил прогуляться до дома обходным маршрутом, через дворы, чтобы успеть ещё перекурить на лавочке и подумать.
…Странно, – думал я, – если меня вели с самого начала, то почему не пристукнуть меня где-нибудь в леске, не ударить монтировкой по кумполу, выбив из меня уже навсегда желание изображать из себя усатого сыщика Мегрэ, да и что это за тайна такая, ради которой можно сорваться вслед за неудачным сыщиком и проследовать в этакую тьму-таракань?
Все эти мои размышления только подстёгивали мою неуёмную натуру на то, чтобы продолжать свои расследования. Только теперь я дал себе зарок, что стану умнее и не буду вести себя как подросток на руинах заброшенной многоэтажки, питаемый адреналиновой лихорадкой.
Под серым небом провинции…
Утром я встал разбитый и не выспавшийся. Поставил чайник буквально на автоматизме, нашёл на холодильнике блестящую упаковку из фольги, в которой хранился мой любимый чёрный крепкий чай, бросил в чайник заварку.
«Когда я стану другим, когда я стану другим…» Орало радио в соседской комнате. Я почему-то вспомнил слова другой, до боли знакомой песни, песни, под которую уплывали очертания моей первой родины, яркие глаза вечернего города хищным огнём горели мне вслед, а я отправлялся в город холмов и курганов, где величавый каменный кремль надменно смотрит на длинную, ползущую словно змея между двух холмов, асфальтовую дорогу.
