— Да ничего. Смотри только не заиграйся…Соловей.
— Что?
— Уходить надо. Один талласец пришёл — жди других.
— Сам знаю. Сегодня же младших отошлю. А там… может, и Рину полегчает.
За разговором они подошли к привязанному на опушке серому мерину рыцарёнка, и Соловей покачал головой:
— Ну и страшилище. Это конь или осёл?
— Не все могут украсть себе красавца, — ухмыльнулся Тай.
Соловей тем временем обшарил седельные сумки, не нашёл там ничего интересного, покрутил отнятый у парнишки меч — из хорошей стали, но простой, без украшений. Спросил:
— У него что же, и доспехов никаких не было?
— Куртка только в пластинах. Похоже, наш гость не из богатых.
— Вот и хорошо. Надеюсь, его не очень быстро хватятся.
— Зорка, — заметил Соловей выглянувшую из шатра двоюродную сестру, — буди всех, хватит дрыхнуть.
Зорка приказ выполнила с энтузиазмом, и через пару минут все Рыси собрались у кострища. На вопрос о Рине Мирена и Зара переглянулись и только головами покачали. Соловей вздохнул, он всё-таки надеялся, что за ночь тому станет лучше.
Встал в центре круга, обвёл взглядом своих людей — встревоженных женщин и девушек, хмурых парней, заспанные детские мордашки. Все смотрят на него, ждут, что он скажет. Когда-то он отказался принять звание старейшины (и правда — какой старейшина в четырнадцать-то лет), тогда его стали называть вожак и командир. Вожак — волчье какое-то словечко. Правильное. Сейчас клан Рыси больше всего напоминает волчью стаю, а волки своих не бросают.
Несколькими короткими фразами Соловей обрисовал ситуацию. С Рином оставался он сам, Тай, Лил и Зорка. Остальным приказал срочно собираться и двигать к тёплому источнику, в одно из зимних убежищ в горах.
Когда он говорил так, спорить ни у кого желания не возникало. Рысята собрались в рекордные сроки. На сбор шатров не стали тратить время, взяли только еду и одежду, сколько можно увезти верхом, без вьючных лошадей.
— Кер, головой отвечаешь, — напутствовал его в дорогу Соловей, — увидишь талассцев, не нарывайтесь, ты не один.
— Сам знаю, не дурак, — Кер подобрал поводья. Он до сих пор ещё не решил, гордиться ли возложенной на него ответственностью или сердиться, что Соловей отсылает его с малышнёй.
После их отъезда в лагере стало тихо и пусто. Непривычно. Тай и Лил завались спать после ночного дежурства, Зорка меняла повязки Рину. Тиана тихонько сидела у входа в свой шатёр. Ну, хоть оделась нормально и расчесалась. На чучело больше не похожа. Ей Соловей никаких распоряжений не давал, и кто бы сомневался, что она останется. Раздражение к принцессе мешалось с жалостью. Кто бы ещё пару дней назад сказал ему, что он будет жалеть принцессу Таласса, вот бы он тогда посмеялся. А сейчас как-то совсем не смешно.
Ладно, Соловей поднялся, отряхнул штаны — пока парни спят, охранять лагерь придётся самому. И серых попросить помочь. Без них теперь никак.
К вечеру Рин пришёл в себя, но даже подняться самостоятельно не смог. Соловей ходил мрачнее тучи — серые братья видели в лесу людей. Пока ещё далеко, но добраться сюда — вопрос времени. В который уже раз Соловей пожалел, что среди Рысей не осталось целителей. Тех познаний, которыми владела любая женщина клана, хватало, чтобы лечить зимние простуды и не слишком серьёзные раны. А сейчас… Они даже не знают, что с Рином. Те раны, что видны, тяжёлыми не выглядят, а он подняться не может. Талласцы что-то повредили у него внутри. И кто знает, не сделают ли они хуже, если сейчас посадят Рина на коня. Хотя кого он обманывает, конечно, сделают. В таком состоянии нужно лежать, а не трястись в седле.
