— Дурачок, — сказал ему Соловей, — ищи стаю, один останешься — пропадёшь.
Волк вздохнул, окинул тоскливым взглядом сгоревший лес, но с места не сдвинулся.
— Ну, как знаешь, серый. Бывай. Удачи тебе.
— Что? — Соловей обернулся к Альвину. — Что ты вылупился на меня, как на крылатую лягушку?
— Ты так говоришь с ним. Как с человеком.
— Нормально я с ним говорю. Волки больше людей понимают. А этот молодой ещё, глупый, помрёт быстро, если не поумнеет.
— Что ж ты бросаешь его такого — молодого и глупого?
— А что мне его на верёвке к счастью тащить? Каждый сам выбирает свою судьбу.
— Это только у волков так. Жаль, что люди не всегда могут выбирать, — последние слова Альвин прошептал так тихо, что Соловей их еле разобрал.
Лес после пожара — жуткое место. Дышать трудно, хрустят под ногами угли, сыпется сверху сажа и пепел, может и что крупнее прилететь, например, обгорелая или ещё тлеющая ветка. Упавшие деревья перегородили тропу, приходится перебираться через них или обходить. Обуглившиеся трупики не успевших сбежать животных то и дело попадаются на пути.
— Серым еды теперь на месяц хватит, только они не любят жареное, — пытается пошутить Соловей, но ему невесело.
Они оба голодные, но трогать погибших животных не хочется ни одному. У Соловья на поясе фляжка с полной сажи водой из озера — единственный их припас. И к тому времени, когда они выходят на берег реки, фляжка давно уже пуста.
В реке тоже плавают хлопья сажи, но другой берег радует живой зеленью.
Соловей украдкой выдыхает. Он до последнего боялся, что огонь перекинется через реку. От облегчения на глаза наворачиваются слёзы. Он смахивает их, размазывая копоть по лицу.
— Как нам перебраться? — Альвин напряженно смотрит на воду.
Соловей переводит на него тяжёлый взгляд.
— Ты ж понимаешь, что если узнаешь это, я не смогу тебя отпустить?
— Альвин нервно сглатывает, но отвечает твёрдо:
— Понимаю.
— Тогда пошли, тут есть брод.
Брод здесь глубокий, вода достаёт до груди, иногда — до подбородка. В двух местах приходится плыть. Не самая удобная переправа, но другой нет.
На том берегу их встречают. Но совсем не те, кого Соловей ожидал встретить.
Двое подростков в одинаковой одежде, на груди — одинаковые прозрачные капельки на грубых шнурках. Отличить их можно, только если хорошо приглядеться, хотя они не близнецы. Брат и сестра погодки. Сай и Сая. Ему тринадцать лет, ей — двенадцать. Оба пожиратели магии, а ещё отличные охотники.
— Что вы тут делаете? — вместо приветствия спросил Соловей, едва вылез из воды.
— Тебя ждём, — блеснул улыбкой Сай. Расшаркиваться перед вожаком у Рысей было не принято.
— Матери увидали огонь, — пояснила Сая, — и отправили нас к переправе с едой и одеялами.
Соловей тут же преисполнился благодарности к обеим женщинам — догадались, что, спасаясь в спешке, много с собой не возьмёшь.
— Вы Тая и остальных встретили?
— Ага. Они тут на поляне мясо жарят.
Соловей привычно потянул носом, но после гари пожарища различить запах костра и еды не получилось.
— Ведите, — коротко скомандовал он детям.
Остальные Рыси обнаружились совсем рядом, у небольшого костерка. Рин лежал на ворохе одеял.
Зорка и Тиана одновременно вскочили при их появлении. Тай и Лил поднялись за ними. Приветствие вышло бурным и путанным. За вожака волновались все, Альвину не обрадовался никто кроме Тианы. Рин не шевелился, на его губах пузырилась кровь.
