Пограничники личного комфорта – наши страхи. Мы все, всегда и всего боимся; иной раз, попросту не отдавая себе в этом отчет. Любая новая информация, стучащаяся в двери нашего комфорта, с избытком получает достойный отпор дверных стражей – наших страхов.
– Да оно мне надо? Да и так нормально! Мы и сами с усами!
И так далее, и тому подобное…
Кэрролл Смит пишет: «Обычно решить, что делать, так же трудно, как предпринять это действие. Единственное решение, которое мы в этой жизни принимаем легко и непринужденно, – это решение о том, что мы будем делать после, в будущем, потом».
То, что я уже знаю (или не знаю), умею (или не умею) – все это мое, здесь, в домике – в комфорте! Поэтому само по себе восприятие (принятие) новой информации наталкивается на целую баррикаду страхов.
Генри Форд, по-моему, шедеврально описывает эту ситуацию: «…неудачи являются матерью страха. Они глубоко укоренились в людях. Люди хотели бы достичь вещи, которая распространяется от A до Z. С A она им еще не поддается; на B они испытывают затруднение; а на C натыкаются на, по-видимому, непреодолимое препятствие. Они кричат «пропало» и бросают все дело. Они даже не представили себе шансов настоящей неудачи; их взгляд не отличит ни правильного, ни неправильного. Они позволили победить себя естественным препятствиям, возникающим на пути всякого намерения.
Гораздо больше людей сдавшихся, чем побежденных! Не то чтобы им не хватало знаний, денег, ума, желания, а попросту не хватает мозга и костей. Грубая, простая, примитивная сила настойчивости есть некоронованная королева мира воли. Люди чудовищно ошибаются вследствие своей ложной оценки вещей. Они видят успехи, достигнутые другими, и считают их поэтому легко достижимыми. Роковое заблуждение! Наоборот, неудачи всегда очень часты, а успехи достигаются с трудом. Неудачи получаются в результате покоя (или статичного комфорта; мое примечание – Н.К.) и беспечности; за удачу же приходится платить всем, что у тебя есть, и всем, что ты есть».
Извините за столь пространную цитату; но она, на мой взгляд, достойна того, чтобы выучить ее наизусть!
Словом, первый (и главный!) страх, который следует преодолеть, это – страх начать движение. Но побеждается он отнюдь не шапкозакидательной решимостью на авось:
– А вдруг у меня сейчас все получится?
– А вдруг я сейчас как возьму, да и проеду быстрее всех?
– А вдруг они все дураки, а я самый умный?
Нет-нет, дорога на авось будет верной лишь для тех, кто хочет что-нибудь поломать и/или свернуть себе шею. Ведь страх (или инстинкт самосохранения) дарован нам природой, чтобы мы жили по возможности долго и счастливо. Мы не прыгаем в огонь, чтобы согреться; в Москва-реку, чтобы добраться до другого берега; с пятого этажа, чтобы побыстрее оказаться внизу. Как разумные люди, мы понимаем, что подобные шаги способны нас убить. Это нам подсказывает инстинкт самосохранения. И мы придумываем разные системы – отопления, переправы, путешествия с этажа на этаж. При этом батарея, мост, лифт – это не победы над силами природы, а вспомогательные средства, которые делают стихии понятными и дружелюбными. Ну, в какой-то степени, по крайней мере.
Автомобильный спорт может убить, – секрет Полишинеля!
Когда мы наблюдаем за тем, как искусный пилот управляется со своим орудием производства (спорткаром), то зрелище нас боговдохновляет. Оно притягивает, возбуждает, провоцирует. Не говорите мне, что вы, единожды побывав на гонках, не пытались потом, по пути домой, что-нибудь изобразить на своем гражданском авто. Все мы, кто не чужд автоспорту (и кто чужд, кстати, тоже!), пытались; с тем или иным успехом, с теми или иными последствиями.
