Мишка писала, что кандидат в мужья номер 3 наконец-то сдал все позиции, то есть пригласил Мишку в ресторан, накормил, напоил и натанцевал, потом под звуки аргентинского танго встал на одно колено, попросил ее руки и надел кольцо с бриллиантом карата на три ей на палец. Мишка сказала «Да!», все вокруг заорали «Ура!» и стали их поздравлять. Мишка написала, что насчет замужества можно и не особо торопиться, но кольцо очень красивое и поносить его несколько месяцев будет очень приятно, а там видно будет, выходить замуж или возвращать кольцо.
Ромка писал разные смешные глупости, а в последнем сообщении, как и Мелка, напоминал об открытии выставки и просил, чтобы я утром надушилась подаренными духами, а он будет меня обнюхивать там, на выставке, ему интересно. Тоже мне юморист доморощенный, – обнюхивать он меня будет, видите ли. Хотя мне и самой интересно, как эти духи проявятся на моей коже.
Утром я проснулась раньше, чем планировала, то есть не в семь утра, а около шести, и сама удивилась, с чего бы это. У меня было ощущение, что сегодня произойдет то, от чего моя жизнь резко поменяется. Предчувствие это не было радостным, а каким-то тревожным и странным. Никогда ничего подобного я не испытывала раньше и поэтому стала нервничать. Чтобы избавиться от неприятных ощущений, села заниматься, не умываясь, даже зубы не почистила, но чувство непонятной тревоги не проходило. В голове то и дело звучало: «Ну начинается…» А что именно «начинается»? Ответа на этот вопрос мне никто не дал.
К восьми утра меня начало потрясывать, и заниматься я уже не могла вообще. Вышла в сад, хотела пробежаться по дорожкам и залюбовалась первым снегом, выпавшим ночью. Мягкой легкой снежной шубкой были покрыты деревья и кусты, пушистый снежок укрыл клумбы и даже ступеньки крыльца, а на крыльце сидел, и, наверное, тоже любовался снегом любимец деда Помидоркина рыжий кот Пашаня. Делать пробежку мне сразу же расхотелось, жаль было портить своими следами нетронутую прелесть первого снега. Я вернулась в дом, выпила свою обязательную чашечку кофе, заела ложкой конфитюра, съела бутерброд с сыром и пошла приводить себя в порядок и готовиться к посещению выставки.
После душа нанесла подаренные Ромкой духи, как положено, на все пульсовые точки тела, не удержалась и побрызгала чуточку на волосы. Духи были резкие и странные, но я обещала Ромке их попробовать, а обещанья надо выполнять. Они оказались, к тому же, нестойкими, потому что минут через 15 запах пропал, исчез совсем, как будто я духами и не пользовалась. Пролетел Ромка с парфюмером, это уж точно.
Одевалась я и наводила красоту тщательней обычного. Длинные волосы завила локонами, сделала легкий макияж на лицо, надела свое любимое платье из бархата цвета спелой вишни. Платье ниже колен, узкое, приталенное, с длинными рукавами и вырезом, приоткрывающим плечи, шло мне необыкновенно, даже несмотря на мои светлые волосы. Обычно вишневый цвет лучше смотрится на брюнетках, но мне он тоже подходил. Даже консервативной в одежде бабушке Оганян мое платье нравилось, и она подарила мне гранатовое колье на тоненькой серебряной цепочке и такие же серьги к этому платью. Драгоценностей у меня было очень много, но я всегда почему-то любила серебро больше, чем золото. Маленькие гранатовые цветочки и сердечки в обрамлении серебряных листочков и крошечных завитушек. К моему платью эти скромные украшения подходили идеально. В честь Илюшкиной выставки я даже надела новые туфли вишневого цвета с серебряными пряжками и высоченными каблуками и взяла такую же сумочку, накинула жакетик из светлой норки, а потом пошла на кухню, где раздавались голоса дедушек и бабушек; мои родители уже уехали по своим делам.
