– Но я не знаю как! – воскликнул он. – У меня нет опыта.
– Ты просто встанешь рядом и совместными усилиями мы… В этом вся наша надежда, Саймон.
Корис смотрел через окно в сад и спросил, не оборачиваясь:
– Перевоплощение, госпожа?
– А что мы можем предпринять еще? – Колдунья пожала плечами.
Вортгин облизал сухие губы:
– Делай что хочешь, госпожа, но надо уходить из этого проклятого города. Тогда я смогу привести под твои знамена людей провинции, у меня там много родственников, и мне поверят.
– Идемте! – Колдунья повела их все в ту же таинственную комнату, где она колдовала.
Уже в дверях Корис остановился:
– Я возьму с собой подарок Вольта. Не изменяй меня так, чтобы я не смог поднять топора.
– Я назвала бы тебя сумасшедшим, – резко сказала колдунья, – если бы не знала истинной ценности этого оружия. Но учти, оно сделано не человеком, поэтому не знаю, получится ли. А теперь помогите мне, да поживее!
Когда Корис и Саймон отнесли к стене комнаты кресло, стул и другие вещи, колдунья убрала ковер и колдовским камнем провела на полу несколько линий, которые вспыхнули, приняв форму огненной пятиконечной звезды. Немного поколебавшись, Корис положил топор Вольта в ее центр.
Колдунья повернулась к Саймону:
– На самом деле мы все останемся такими, какие есть, и лишь на время изменим облик, чтобы обмануть тех, кто встанет на нашем пути. Дай мне опереться на твою Силу, чтобы сконцентрировать свою. – Она все оглядела, поставила рядом с топором жаровню и раздула в ней угли. – Приготовьтесь! И будь что будет!
Корис тронул Саймона за руку:
– Раздевайся донага, иначе Сила не подействует, – сказал он, стягивая с себя куртку.
Саймон последовал его примеру, а потом они вместе помогли раздеться Вортгину.
Наполняя комнату красноватым маревом, из жаровни повалил дым, почти скрыв из виду неуклюжую фигуру Кориса и мускулистое тело Вортгина.
– Встаньте по лучам звезды! – приказала колдунья и добавила: – А ты, Саймон, встань рядом со мной.
Он пошел на ее голос и сразу потерял из виду Кориса. Потом он увидел бледную руку колдуньи, что тянулась навстречу его руке. Под ногами пылал контур звезды, ничего другого невозможно было разглядеть – дымовая завеса поглотила комнату.
Откуда-то издалека послышалось пение. Саймону показалось, что он стал растворяться, что его тело вот-вот распадется на мельчайшие частички и сольется с этим маревом. И в то же время он ощущал тепло, но не снаружи, а изнутри; больше того, он чувствовал движение этого тепла – оно потоком уходило из его тела через правую руку. Саймон подумал даже, что мог бы увидеть, как это происходит, если бы не дымовая завеса. Впрочем, это было не так уж важно, главное, сам он не стал этим дымом, он по-прежнему существует!
Пение стало громче. Саймону уже доводилось слышать такое, но тогда оно будило в нем вожделение, с которым пришлось бороться усилием воли. Теперь пение действовало как-то иначе, во всяком случае желания противиться его воздействию не возникало.
Саймон невольно закрыл глаза, внимая ему, и звуки, казалось, проникали в каждую клеточку его тела, но в то же время он знал, что поток тепла, исходящий через его руку, питает силой эти звуки.
Немного погодя руки Саймона безвольно повисли, движение тепла прекратилось и пение смолкло. Саймон открыл глаза. Марево понемногу редело, в нем появились просветы. В одном из них Саймон увидел мерзкую рожу головореза, которую и лицом-то трудно было назвать. Но на жуткой этой физиономии сияли лукавые глаза Кориса! А рядом с ним стояло другое страшилище с изъеденной язвами кожей и пустой глазницей.
