Разбойник с глазами Кориса перевел взгляд с Саймона на соседа и ухмыльнулся, обнажив гнилые желтые зубы.
– Славная компания!
– Одевайтесь! – раздался откуда-то голос колдуньи. – Теперь вы – негодяи, вылезшие из подвалов Карса, чтобы убивать и грабить. Именно такие красавчики выползают на улицы, когда трижды звучит рог!
Все снова облачились в свою одежду, хотя она не очень подходила для таких подонков, какими они выглядели сейчас. Корис поднял с пола какую-то ржавую железную палку с крючьями, на которую Саймон даже внимания не обратил.
В комнате не было зеркала, и Саймон не знал, как выглядит он сам, но догадывался, что его внешность не менее отвратительна, чем у остальных. Он предполагал, что измениться должны были и колдунья, и Брайант, но то, что через минуту открылось его взору, превзошло все ожидания. Колдунья превратилась в горбатую седовласую старуху с лицом, искаженным гримасой лютой злобы. А вместо молодого человека рядом с ней стояла девушка в расшитом золотом алом платье.
Да, невзрачный Брайант превратился в пышнотелую красотку, которая даже не позаботилась о том, чтобы завязать шнурки на корсаже. Старуха ткнула пальцем в Саймона:
– Это твоя добыча, молодчик! Взвали красотку на плечо, а когда устанешь, вот эти разбойнички пособят тебе. И смотри не выходи из образа!
Она толкнула мнимую девушку в спину с такой силой, что та, споткнувшись, упала в объятия Саймона. Он легко подхватил ее и вскинул на плечо. Колдунья еще раз осмотрела всю братию взглядом опытного режиссера и напоследок, для полноты картины, сдернула платье с одного плеча девушки.
Саймон же только подивился колдовскому искусству. Он был уверен, что все они изменятся лишь для зрительного восприятия, но его не покидало ощущение, что он держит в объятиях самую настоящую женщину! Ему все время приходилось напоминать себе, что в действительности у него на плече Брайант.
По улицам Карса разгуливала не одна подобная им разбойничья шайка. Но каково же было видеть мнимым разбойникам сцены грабежа и насилия и не иметь возможности помочь несчастным. Это мучило их всю дорогу до пристани. Там у ворот стояла охрана. Когда Саймон со своей вопящей жертвой на плече подошел к воротам, сопровождаемый бандой оборванцев, колдунья с мешком за спиной забежала вперед, неожиданно споткнулась и упала, рассыпав награбленное добро. Содержимое мешка сверкало и переливалось в дорожной пыли.
Стражники бросились собирать драгоценности, а их офицер грубо оттолкнул старуху в сторону. Однако один из них, похоже, решил не изменять своему воинскому долгу, а может, его больше привлекала добыча Саймона. Как бы то ни было, он преградил дорогу копьем и нагло ухмыльнулся:
– Эй, оборванец! Оставь-ка здесь свой скоропортящийся груз! Тебе больно жирно будет, а тут есть кому за ней присмотреть.
Едва он договорил, Корис зацепил его своей ржавой палкой за ногу, стражник рухнул, и вся компания бросилась через ворота к причалу. За ними по пятам гнались разъяренные охранники.
– В воду! – крикнул Брайант и, вырвавшись из рук Саймона, бросился в реку.
Капитан прыгнул следом за ним и вынырнул рядом с алым платьем, вздувшимся на воде. Вортгин, прихрамывая, тоже бежал к берегу. Саймон оглянулся, ища глазами колдунью.
За ними больше никто не бежал, а на дороге завязалась какая-то потасовка. Вытащив самострел, Саймон ринулся туда со всех ног. Трижды он останавливался, чтобы выстрелить, и трижды игла достигала цели. А потом он увидел распластанную на земле старуху и приставленный к ее горлу меч.
