– Точно кукушка… – вынес вердикт мальчик. – Идём.
Яся вдруг поняла, как рада видеть рядом Генку, отчаянного хулигана и двоечника. С ним не страшно. Что бы ни случилось – не страшно. Одна бы она так и стояла, не решаясь зайти в дом. А появился Генка, всё решил за неё, взял за руку решительно, не слушая возражений, потащил к крыльцу.
– Не бойся. Я с тобой.
Яся нервно хихикнула. С тобой! Как громко сказано! Чем он, мальчишка двенадцати лет сможет помочь ей? Разве что беду разделить, но и это уже немало.
Дом встретил их неестественной тишиной, настолько гулкой, что уши закладывало. Ясин мандраж передался и мальчику.
– Ясь…, – прошептал он. – А мама твоя точно дома была?
– Да. Точно. Она никуда не собиралась. И потом… видишь, свет на кухне, так же шёпотом ответила девочка.
– Странно…
Щёлкнул выключатель, узкая прихожая осветилась жёлтым светом. Яся зажмурилась.
– Рудакова… ты это… постой здесь, я посмотрю.
Генка храбрился изо всех сил, показывать свой страх девчонке он не намеревался, но Яся слышала страх в неуверенном шёпоте, видела в скованности движений. Ничего. Она никому и никогда не расскажет, главное, чтобы не сбежал Генка, не оставил её один на один с потусторонним ужасом. Она кивнула, застыла, спиной вжавшись в стену, Генка неслышно двинулся по коридору, скрылся в комнате.
Одной стало невыносимо страшно, девочка, превозмогая накатившую слабость в ногах, медленно двинулась следом за другом.
Он перехватил её у двери в комнату, схватил в охапку, оттеснил обратно к двери, совсем по-взрослому, что-то торопливо зашептал в ухо. Девочка не понимала, мотала головой, вырывалась, но Генка держал крепко, увлёк на кухню, плеснул ей в лицо водой из стакана.
Яся тяжело и неуклюже осела на потёртый кухонный диванчик, Генка, не размыкая объятий, всё что-то неразборчиво шептал, ни слова не разобрать. Губы разомкнулись с трудом, сил хватило едва слышно выдохнуть два слова:
– Что там?
– Яся… Яся… – мальчишка растерял всю свою взрослость и стойкость, губы его дрожали, слова давались с трудом. – Там мама твоя… Она… Она…
– Умерла? Да?
Он лишь кивнул обречённо.
– Я хочу её видеть! – решительно заявила Яся. Ужас отступил. Чего уж бояться, когда всё, что могло случиться, свершилось. Самое страшное, да, но поправить… обратного хода нет, время не отмотать назад.
– Не надо, Ясь. Нам нужно вызвать… ну кого там положено… не знаю…
– Я пойду, – мотнула головой Яся. – Ты со мной, Трояк?
– Ты уверена? – Генка смотрел с сомнением. А сорвётся в истерику, и что он будет делать с ней? Пожалуй, присоединится.
– Да. С тобой. – мальчик протянул руку, уверенно сжал холодные пальцы девочки.
– Идём.
Мама лежала на кровати. На ней был серый домашний костюм с розовым зайцем на груди и почему-то одна тапочка на ноге. Вторая валялась возле двери. Шикарные каштановые волосы, предмет Яськиной зависти, разметались по подушке, казалось, женщина просто спит, но невидящий взгляд в потолок говорил сам за себя.
Яся смотрела на мать отстранённо, находясь в состоянии близком к шоковому, но, тем не менее, цепкий взгляд улавливал всё вокруг, складывая увиденное на полочку памяти. Пустые упаковки из-под снотворного, ополовиненный стакан воды на прикроватной тумбочке, горшок с цветком не на месте, земля в горшке мокрая, этого совершенно точно быть не могло, Яся всегда поливала цветы сама, сегодня – забыла. Так же не ускользнули от цепкого взгляда синяки на мамином запястье – но всё это вспомнится потом, когда придёт время, сейчас же Яся замерла почти у дверей каменным истуканом, не в силах ни пошевельнуться, ни даже заплакать. Так и смотрела на маму расширенными от ужаса глазами, забыв о Генке.
