Наблюдая, как она уходит я припомнил некоторые моменты, анализируя наш фееричный трёхдневный брак, все его взлёты и падения, через час, придя к очень горькой правде, Марта не из Швеции. Она немка, чистокровная немка, как представительские БМВ и Мерседес у наркобарыг.
– Да, прошлое не вернуть и тем более не исправить, но благодаря браку с Мартой, я стал тем, кто я есть – осталось усмехнуться, теперь прожитое выглядит смешным.
О, эти три дня, проведенные в президентском люксе, самой дорогой гостиницы Вегаса. Двое суток безумной, безостановочной дикой скачки по похотливым прериям влажных от пота простыней, молодость, горячая кровь и кое-что противозаконное. Мы даже не говорили, потому что Марта была неутомима, а я, наивный выпускник юридического факультета, розовощёкий юнец с отцовскими деньгами. Откуда мне было знать, что ее темперамент, это просто болезнь.
Простодушный мальчик с эрекцией, попавший в то порочное, адское горнило мексиканского борделя. Виски, текила, теплое пиво, кокаин, смуглые девки на шестах, бесцеремонно лезущие в штаны и вот она. Ангел небесный, её улыбка, животное, натуральное желание и дикая страсть во всём, какие-то слова в мире какофонии наркотического трипа. Полуголый падре с крестом, провал. Скажи аду, да!
Утро, обнажённая особа с выразительно восхитительным бюстом четвёртого размера скачет на мне, эти сиськи лупят по щекам. Я вижу обворожительные, колдовские, изумрудные глаза и думаю – Господи, да она же затрахает меня до смерти – и это длится без перерывов два бесконечно долгих дня.
Она даже не давала мне толком поесть. Я был распят на постели, в которой когда то похрапывал сам президент. Утром третьего дня я вежливо попытался узнать ее имя. Роковой день начался именно в тот самый миг.
Да, жизнь тогда была сумасшедшей, как и расценки. Я узнал, что женат, когда шумно разводился. Марта, эта горгона, алчная тварь, ненасытная нимфоманка, обобрала до последней холщевой нитки, раздела до трусов и ещё вытянула резинку, такого удара ниже пояса и таких горьких слёз от бессилья я не испытывал, и не знал в жизни.
Отец мой, прожженный скряга Ротшильд старший сказал мне тогда.
– Генри, какой ты в жопу адвокат и сын? Ты просто мясо для Бухенвальда.
Да, я лишился прогнозируемого будущего, ожидаемого успеха и доходного места. Будучи евреем ничего из меня еврейского не получилось, и стал тогда я частным детективом. Время шло, затягивались душевные раны, всякое случалось, и дела мои продвигались, ни шатко, ни валко катясь вперед. Я полюбил виски и черный юмор, став циничней и черствей.
Марта, чертова сквернословная сука, какая химия нас держит, не пойму? Странным образом она всегда оказывается рядом, и опять омут, едва переносимые роковые обстоятельства на грани фарса.
Марта возникает на пороге, обычно под кайфом, диктует адрес, оплачивает задаток и вот младший Ротшильд, снимает похабную документалку под названием «Марта и похотливый кобель». Затем шантаж, и эти идиоты попадают на деньги. Да, старина Генри, не тянет это на книжного бравого детектива, скажите вы. Идите вслед за Вэном, отвечу я вам.
Несчастный ревнивый мавр, жил бы ты в своей теплой Африке и не путался бы за тридевять земель с роковыми бабами. Карма, какое-то тяжелое слово, словно у любого бедолаги влачащего свое существование на этой планете никогда не будет шанса. Только дурацкий случай внезапно умереть.
