Лёжа полночи без сна, так как закрыть глаза было страшно (сразу казалось, что рядом кто-то стоит), Света думала о своей жизни. Перед ней мелькали школьные годы, и в них не было ничего примечательного. Всё, как у всех: школа, уроки, друзья, группы по интересам, прогулы в старших классах тайком от мамы. Родители работали и не всегда успевали следить за дочерью и реагировать на записи в её дневнике. И она много времени проводила с бабушкой, даже ночевала у неё.
Свету бабушка любила, между ними были особые, доверительные отношения. А вот с Светиной мамой, своей родной дочерью, бабушка не ладила. Поэтому никто не удивился, когда старушка оставила квартиру по завещанию внучке.
Пожилая женщина утверждала, что девушке необходимо иметь свою жилплощадь, тогда она сможет ни от кого не зависеть и не терпеть выходки свекрови или мужа.
– Если руку поднял – сразу уходи, благо у тебя есть куда, – увещевала внучку старая женщина, – это я, дура, за твоего деда всю жизнь держалась, боялась одна оставаться. А надо было уйти, от завода хоть комнату, да дали бы. Но ты моих ошибок не повторяй. Если один раз дурное случилось, то и второй раз не за горами. Это всего касается: и кулаков, и измен.
Света, тогда ещё двенадцатилетняя девочка, не всё понимала в словах бабушки. И деда практически не помнила. Когда она родилась, его почти сразу не стало, сердце не выдержало частых застолий.
– А ещё себе доверяй, только ты знаешь, как лучше, – продолжала бабушка, – даже если все вокруг не верят и говорят, что такого не может быть, – стой на своём. С ними не спорь – но для себя делай так, как чувствуешь.
Этой фразы Света долго не могла понять. Что значит «доверяй себе», как это? А вторая часть увещевания казалась ей совсем странной.
Бабушка не настаивала на понимании, она рассказывала и смотрела, запоминает ли девочка, если надо, повторяла ещё раз. Так Света, сама не замечая, выучила нехитрые бабушкины заветы. Но пока их не применяла. На её современную молодую жизнь никак не ложилось то, о чём говорила ушедшая.
Зато девушка хорошо помнила расклады на картах, которые любила бабушка. Девочке очень нравилось повторять их.
– Будь внимательна, Света, – говорила ей тогда старушка, – не раскладывай карты рядом с едой. Пища от Бога, а карты от дьявола.
Это казалось внучке совсем фантастическим, поскольку ни в какие потусторонние личности она не верила. Но с бабушкой не спорила и всегда убирала со стола еду, даже если просто раскидывала пасьянс. А уж если приходили подружки, и они садились гадать на блюдечке или тех же самых картах, то обязательно проверяла, чтобы ни одной крошки на столе не было.
«А ведь блюдечко на самом деле двигалось, – думала сейчас Света, глядя на треугольное окно в потолке, – а мы друг дружку обвиняли в этом. Думали, что это одна из нас балуется, чтобы остальных напугать… Ещё помню, Машка, которая после сеанса пошла одна в ванную, выбежала оттуда бледная, говоря, что на неё с потолка смотрел какой-то глаз. Мы тогда над ней все потешались и даже прозвище ей дали – Глаз. А она, скорее всего, не врала. Такую дрожь в голосе и в теле не подделаешь, да и гадать она с тех пор отказывалась».
Девушка задумчиво вспоминала прошлое, удивляясь тому, сколько всего странного происходило, а она не придавала этому значения.
– Бабушка постоянно мне что-то рассказывала в виде шуток или историй из своей жизни, – продолжала разговор сама с собой Света, – когда я начинала заболевать в детстве, она меня мыла и приговаривала: вода всё смоет. На кувшин с водой что-то пошепчет и обольёт меня после душа. И ведь правда на следующий день я поправлялась. А ещё у неё какие-то листики с записями были, она их отчитками называла и могла беду отвести. Где они теперь? Я когда ремонт после её ухода делала, вроде их не выкидывала. Но куда положила – не помню. Надо приехать и поискать. Наверное, в старых коробках на лестнице лежат.
