тся от службы, придёт в нашу хижину. Поэтому время от времени проверяй наш домик. Но прямо сейчас тебе надо уйти к сестре Климены, помнишь, она говорила, что примет тебя, когда будет тяжело?
– Мама, а как же ты?
– Мне уже никто не поможет. А вот ты можешь спастись. Я отдам тебе талисман, доставшийся мне от бабушки, он защитит и ответит на твои вопросы. И помни, чему тебя учила Климена, но постарайся, чтобы ни одна живая душа не знала об этом, – сказала Вета и, помолчав, добавила: – Иди по дороге, что уводит на запад от города, пройди несколько деревень и в одной из них, где твоему сердцу будет легко, постучи в дом на краю дороги. Тебе откроет сестра Климены, я думаю, она видела моё будущее и знает, что ты придёшь к ней.
– Я не хочу уходить без тебя! – заплакала девочка.
– Ты справишься, – глотая слёзы, сказала Вета, – возьми этот амулет, я до последнего надеялась на его силу, однако, видимо, мой путь завершён, и он больше не может помочь мне. Но я верю, что он поможет тебе и укроет тебя от взора Ирвинга.
– Мама, почему он ненавидит тебя?
– Я рассказывала тебе об этом в своих сказках, со временем ты вспомнишь их и поймёшь, что случилось. А пока держи, – Вета сняла со своей шеи камушек и, подержав в ладонях, передала ему остатки своих сил, – надень, спрячь под одежду и никогда больше не снимай. А теперь скорее беги отсюда, за мной идут.
В этот момент часы на башне ожили: циферблат пришёл в движение, фигурки начали свой бег. А Вета, наблюдая за ними в прорезь окна, знала, что видит их в последний раз. В этой жизни.
За дверью раздавался топот ног. Тяжёлые шаги приближались к её келье.
– Выходи, ведьма, твой час пришёл! – прозвучал хриплый голос.
Солдат открыл дверь, грубо пнув пленницу, при этом старательно отводя от неё глаза. Инквизитор строго запретил стражникам смотреть на неё, если они не хотят перенять её грехи и быть сожжёнными на костре.
Вета не двигалась. Она хотела, чтобы Лакрия убежала как можно дальше от здания и Ирвинг, обладающий чутьём собаки, не заметил её. Все эти годы она скрывала девочку от его взора, не давая пробиться к своим мыслям и чувствам, которые привели бы колдуна, сумевшего стать инквизитором, к её дочери.
За спинами пришедших солдат Вета увидела его. Взгляд врага был острым и обжигающим ненавистью, чёрные глаза в обрамлении таких же чёрных ресниц и волос прожигали её до костей. И если раньше защитой от этого колдовства был амулет, то теперь, судорожно приложив ладони к груди, женщина поняла, что открыта для его воздействий. Он тоже почувствовал это, и в его глазах появилось ликование.
Выйдя из-за спин солдат, Ирвинг нагнулся к приговорённой пленнице.
– Ты уже успела соскучиться, Веталина? – чуть слышно спросил он, чтобы никто из стражников не услышал его слов.
Женщина вздрогнула, услышав своё полное имя. Уже много лет никто не называл её так.
Колдун пристально смотрел в её глаза, читая в них ранее недоступное ему. Всё предыдущее время Вету защищал талисман, но теперь она была открыта для брата. Женщина пыталась увернуться от его взгляда, отползти назад по каменному полу, но колдун не отпускал несчастную ни на шаг.
– Где ты скрываешь от меня свою дочь, ведьма, – зло сказал Ирвинг, хватая Вету за руку.
Она пыталась вырваться, но колдун плотно обхватил её кисть и впился в неё своими ногтями, больше напомнившими Вете когти орла.
Страх сковал женщину. Её силы были истощены допросами и пытками, а также отсутствием камня-талисмана и беспокойством за дочь, а вот колдун был силён и могущественен в своей власти.
