- Только через брак.
После того как она лягнула меня, я проворно поймал ее ножку и избавил ту от туфельки. Стопы – мой личный фетиш. А стопа у нее была такая же идеальная, как и грудь.
Но здравый смысл все же еще не покинул мою голову.
- Я еще так молод, - начал я и осекся. С другой стороны, если женщина чего-то просит, почему бы ей этого не дать? А еще лучше пообещать исполнить ее желание. Пообещать – еще не значит жениться, как говорил мой дядя, который так ни разу и не женился в своей жизни. - Но ради этой прелестной гр... - как-то рано делать комплимент груди, пока я не увидел и не пощупал так сказать товар лицом. - Ради этих прелестных глаз, - поправил я сам себя. Женщины почему-то любили, когда мужчины расточали комплименты их глазам, хотя честнее было бы петь дифирамбы и складывать оды в честь груди. - И коли помолвка состоялась, предлагаю скрепить ее, подняться в спальню и лучше узнать друг друга.
А через неделю я найду причину расторгнуть помолвку. А если Изикель будет слишком настойчива в своих требованиях, то я просто превращу ее в камень – в превентивных мерах. Думаю, пребывание каменной скульптурой в течение нескольких часов уверит ее, что брак со мной ей точно не понравится.
- Только через мой труп.
Не-а, помотал я головой, я не любитель подобных развлечений. Хотя есть у меня один знакомый некромант, который подружек оживляет на кладбище. И его даже не смущают отсутствующие конечности, глазницы и подгнивающая плоть избранниц.
- Только после обряда в храме, - поправила она.
- Неужели ты готова ждать хоть одну минуту, лишая нас радости общения?
Она оказалась упрямее, нежели я думал, видимо ей прямо невтерпеж было выйти замуж.
Так как ногу она отобрала и вскочила с дивана. Ее грудь соблазнительно подскочила. А вот это запрещенный прием.
А потом она отыскала глазами туфлю, которую я отбросил в сторону, и наклонилась, чтобы поднять ее.
О, эту позу я тоже люблю, особенно перед зеркалом.
Подскочил и обнял ее сзади, позволяя ощутить всю степень моей страсти и выдающихся, не побоюсь этого слова, мужских достоинств. Пусть поймет, чего она готова лишиться. Ведь я неутомим, я познал тайны тарийской близости, я...
В комнате раздалось покашливание.
- Обряд в храме, ты ведь не забыла?
Так, а нужен ли ей так сильно брат, или же обратить его в камень, чтобы он больше не вмешивался в процесс единения наших душ и слияния наших тел. И ведь если бы не эти юбки, мы уже слились бы в экстазе любви. Э... нет, не любви, а...
Она вырвалась из моих крепких рук.
- Точно, обряд, - немного пьяным голосом произнесла она.
Я был проворнее и первым поднял ее туфлю, желая вновь ощутить прикосновение к ее коже.
- Поз-во-лите?
Я даже свой голос не узнал, в том шипении что вырвалось у меня из горла. В последний раз я обращался бесконтрольно будучи подростком. А потом я всегда контролировал себя и обращения в змея.
Я опустился на одно колено, чтобы мне открылся лучший вид, когда она приподнимет юбку и протянет мне свою ножку.
Обряд в храме? А почему бы нет? Тем более что я в любую секунду мог стать вдовцом.
Мой прапрадед вообще был женат сотню раз. И как только ему надоедала новая жена, он обращал ее в камень. У меня в поместье до сих пор хранилась коллекция всех его жен. Нет, одной там не было – последней жены. И как он только не учуял, что она из той же расы что и он – неизвестно. Но ее обратить в камень он не смог.
