– Вы знаете, кто он? Этот третий?
– Не знаю. – Кажется, Зенов боялся, что я ему нe поверю. – Ей-богу, не знаю, честное слово. Но… Но знаю точно – об этом человеке знает Тюля. По крайней мере, он что-то пронюхал. Тюля такой. Тюля ни одной крупной вещи не упустит. И не расколется. Никогда. Он темнил. Понимаете, темнил?
Ант довольно явно посмотрел на часы. Мы встали.
– Григорий Алексеевич, – это я спросил уже в двери, – почему же вы мне сразу об этом не сказали? Про колье?
– Жизнь у меня, дорогой вы мой человек, одна. Я и сейчас жалею, что сказал. – Зенов посмотрел на меня то ли с насмешкой, то ли с укоризной, но мне уже было не до него.
Мы с Антом выбежали на улицу. Телефон-автомат был занят. Девушка, говорившая по телефону, обернулась.
– Умоляю, – сказал Ант, – очень срочно.
– Тут трубку вырывают, – сказала кому-то девушка. – Я перезвоню.
Она вышла. Я опустил две копейки. Стараясь не спешить, набрал номер гостиницы «Виру». Занято. Я набрал номер несколько раз – тот же результат. Бесполезно. Что ж, придется ехать в гостиницу. Но вдруг, прорвавшись сквозь гудки, возник усталый голос:
– Гостиница «Виру»…
– Будьте добры… Вы не посмотрите, проживает ли в гостинице товарищ Губченко Виктор Федорович?
– Нет, – после короткого молчания сказала дежурная, – съехал.
– Простите! – крикнул я, стараясь этим криком помешать дежурной положить трубку. – Давно?
– Ну, мы же не меряем на секунды… – Пауза. – Часа полтора.
– Спасибо. – Я повесил трубку.
– Тюля выехал из гостиницы часа полтора назад.
– Что же мы стоим? В аэропорт?
– Подожди, Ант. – Я снова снял трубку, набрал номер. – Аэропорт? Оперативного дежурного. Козлов? Мартынов. Здравствуй, Пашенька. Пожалуйста, проверь быстро в регистратуре, нет ли среди вылетающих ближайшим рейсом пассажира по фамилии Губченко? Губ-чен-ко Вэ Эф. Да. Хорошо, я подожду.
Бороться с Тюлей можно только одним оружием – взять его на испуг. И сделать это нужно немедленно. Сейчас. Я подождал, пока Козлов справится в регистратуре. Произошло это довольно быстро.
– Есть, – сказал в трубку Козлов. – Губченко Вэ Эф, рейс девяносто – ноль пять, вылет через двадцать пять минут.
– Слушай, Паша. Только все сделай, как я тебя прошу. Попроси кого-нибудь в форме, ну дежурного милиционера: пусть найдет этого Губченко. Он высокий, лет сорок, хорошо одет. В крайнем случае объявите по залу. Пусть найдет и вежливо, но строго… Ты понял – вежливо, но строго – отберет документы для проверки. Пусть этот Губченко малость испугается, понимаешь? Ну, отлично. Сейчас буду. Документы держи у себя.
Да, Пааво жал вовсю. Он только процедил, глядя на дорогу:
– Список. Там было колье на сто тридцать один бриллиант.
У аэропорта Ант круто развернул «жигули» и встал как вкопанный у служебного входа. Мы бросились наверх.
– Порядок. – Паша Козлов вынул из ящика паспорт и билет.
– Отдал спокойно? – Я спрятал документы в карман.
– Абсолютно. Без звука. Сейчас сидит в зале. Посмотрим?
Паша включил экран монитора теленаблюдения. Высветился зал ожидания – он был сейчас довольно пуст.
– Неужели ушел?.. – сказал Паша. – Хотя нет. Вот он.
Теперь я и сам увидел Тюлю. Он стоял спиной к нам, разглядывая летное поле. Я спустился вниз, вышел в зал.
Медленно подошел к Тюле, который стоял в той же позе – разглядывая самолеты и погрузчики за окном. Тюля почувствовал, что кто-то к нему подошел. Обернулся.
– Привет, – сказал я. – Обманываем, Виктор? А зачем?
