– Невольниками? – удивился дед.
– Гед использовал труд каторжан, поступив против воли, своего предшественника Ярополка.
– Я родился и вырос при правлении Ярополка II Грандиозного. Он построил множество новых дорог, восстановил многие ещё республиканские пути, но не думал о Гайдании. В то же время Бондар…
– Ярополк был честным человеком, – перебил его Петир, – он освободил и не использовал рабов. Не то что Бондар Однорукий!
– Ишь! Мне не нравится, что ты так говоришь о нём, Петька. Эти люди не рабы, а обычные преступники. Воробьи, душегубы, честикрады!
– Это не даёт право Бондару использовать их в своих целях. Среди этих людей есть ложно осужденные, есть враги государя.
– Твоя правда, но теперь у нас есть дорога. Кто знает, если мои сельчане заживут лучше от неё?
Петир решил промолчать.
– Не ругайтесь! – расстроился Микитка. – По такому пустяку, да чтоб Молванг вас!
– Вон, дело говорит твой сын, дело! – обрадовался дед. – Мир? – он протянул руку.
– Мы и не ссорились, дедуля! – улыбнулся мужчина, пожав тому руку.
Микитке был чужд этот глупый спор. Дороги? Да почему им вообще есть до них дело? Хотя ребёнок и знал, что означает слово «молвангед» – правитель всего материка, он никогда не задумывался о нём. Сложное устройство сословного общества не очень интересует Микитку, как и все подобные политические разговоры. Ему бы поучиться магии или просто побыть в покое, а не слушать такие сложные слова. Но в то же время что-то во всех подобных разговорах и привлекает Микитку. Быть может, дело просто в том, что он просто пока не понимает? А когда станет взрослым, тогда ему и будет ясна вся прелесть подобного общения?
– Я – обратился дедушка, – не хотел бы вас о том просить…
– О чём, дедушка? – поинтересовался Микитка.
– Ишь, да… мы стали обращать внимание больше на дорогу от Джокласы до Кламроры. В том беда, что наши побратимы западнее стали ревновать нашим радостям. Вашему пути так или иначе помешает речка Ларька, а один из мостов – мост моего брата. Пожалуйста, помогите ему с его делом.
– С какой стати? – не понял идею Петир.
– А что, сложно старшему помочь? У, а я тебя ведь согрел. – стал напоминать Петиру дед.
– Ну вот, а я уж думал, что ты добрый! Ха-ха! Ну дед, ну поганка!
– Чё ж поганка сразу-то? Та там несложно. Он не будет даже сам просить тебя, даже если ему сильно нужно. Просто, сам прояви желание и понастаивай чуток.
– Мне-е-е?! Мне ещё настаивать! – уже совсем возмутился Петир.
– Дедушка, – тоже не очень понял Микитка, – Петир не такой, чтобы так… почти унижаться. Уж поверьте, я бы добил вашу просьбу, только вот вы совсем не так и не о том просите.
– Выслушай до конца. Что за недотёпы, а?! – дед немного поразмыслил. – Мы бедные, но не они… давай так. Непростой мой сват человек. Непростой. В этом ты, наверное, на него похож. Просто доверься мне, тебе то тоже выгодно станет. Доверься.
– Ух, дедок, тебе-то на боковую пора уж.
– Ас! Ну и Молванг с тобой, я как лучше хотел.
Немного ещё поболтав, все легли спать.
На следующее утро погода оказалась добротнее. Чистое ясное небо, потеплело – боги, верно, благоволят героям. Как и обещали, Петир и Микитка ушли дальше, попрощавшись с дедом, который так и не назвал своё имя.
Они шли по небольшой протоптанной дорожке.
С началом весны Петир стал босоногий. Микитка так и не понял, когда и как его учитель дел их тёплую зимнюю обувь и одежду. Наставник нечасто, но пьёт в различных тавернах, потому ребёнок лишь предполагает, что за выпивку учитель мог расплатиться даже таким странным и глупым методом. Хотя пути Петира неисповедимы, ведь он мог просто потерять или забыть где-то оставленные пожитки.
