— Идилинна, какой же вы ещё ребёнок! — смеётся Тогрис, пытаясь удержать брыкающуюся и хохочущую меня. — Сколько же в вас энергии!
— Фух! — выдыхаю я с облегчением, прекращая игру. — Наконец-то поняли.
— Понял, конечно, — всё ещё тяжело дыша, подтверждает мужчина. — Обещаю больше не задавать серьёзных вопросов. Разумеется, до тех пор, пока вы не станете для этого достаточно взрослой.
— Отлично! — радуюсь, обвивая руками шею томлинца, и лишь после этого обращаю внимание, что он меня не просто поймал, но ещё и на руки поднял.
Удивляюсь, само собой. А ещё болтаю ногами в воздухе, убеждаясь, что юбка их всё же закрывает, а не задралась до колен.
— Поставить вас на землю? — тут же спохватывается, становясь серьёзным, Тогрис.
Ну вот, опять он за своё!
— Не надо. Лучше до мыса донесите, там скамейки есть, можно будет посидеть. Я устала.
Указав рукой направление, демонстративно укладываю голову на широкое мужское плечо. Вернее, на плотную наплечную вставку пиджака. А дальше мне остаётся лишь получать удовольствие от лёгкости, с которой томлинец меня несёт, шагая по каменистой дороге.
Какой, оказывается, удобный способ дойти до нужного места... Надо будет почаще его использовать.
Тогрису, похоже, процесс тоже нравится. Скованность его движений исчезает, а когда оказываемся на смотровой площадке и меня аккуратно опускают на упругую поверхность скамьи, рука мужчины продолжает обнимать за талию. Если бы его что-то не устраивало, он ведь просто бы отстранился. По крайней мере, мне так кажется.
— Здесь очень красиво. — Томлинец с явным восхищением рассматривает лазурное небо, накатывающие на побережье волны и летающих над ними ворков. — Вам повезло, фисса, родиться на такой прекрасной планете. Томлин с ней вряд ли сравнится.
— А я читала и в фильмах обучающих видела, что у вас там тоже много красивых мест. Подземные озера и моря, песчаные дюны, шахты, — парирую, потому что мне не нравится, как Тогрис отзывается о своей родной планете. Да он первый должен вставать не её защиту! Она для него должна быть самой лучшей.
— Это другая красота, — объясняет мой собеседник. — Суровая, аскетичная. А Вион мягкий, ласковый.
— Отличный контраст! — смеюсь я. — Меня наставницы учили, что всё познаётся в сравнении. Лишь так можно правильно оценить и понять всё, что нас окружает. И я с огромным удовольствием побываю на Томлине, чтобы в этом лично убедиться. Кстати! — спохватываюсь, вспомнив, о чём хотела его попросить. — Как думаете, меня отпустят с вами? Хотя бы ненадолго! Вы можете папу об этом попросить? Или, чтобы увидеть вашу планету, мне придётся ждать свадьбы?
— Вроде бы я не слышал о каких-то запретах, с этим связанных, — задумывается мужчина. — Если ваши родители согласятся, я с удовольствием организую для вас отдых и экскурсию по Томлину... Идилинна, а вы вообще летали в космос?
— Да... То есть нет. Когда мама была мной беременна, родители летали на Шенор. К бабушке Алли. А так все к нам прилетают.
— Почему до вашего рождения, а не после? — удивляется Тогрис. — Был какой-то особый повод?
— Можно и так сказать. Бабушка при смерти оказалась, потому что королевский дворец попал под сверхмощный метеоритный удар. Тогда многие пострадали.
Наступает молчание, которое завершается расстроенным:
— Простите. Я ведь знал об этом. Читал же в новостях о судьбе шенорской династии, а события и время почему-то не сопоставил. И невольно вам о трагедии напомнил.
