— Спасибо, Идилинна. Вы были бесподобны.
— Мы завтра увидимся? — улыбаюсь, потому что от комплимента и ненавязчивой лёгкости, с которой его пальцы гладят мои, на душе становится так приятно.
— Обязательно, — обещает кавалер. — У меня есть ещё несколько дней, чтобы провести их с вами, прежде чем вернуться на Томлин.
Если ты устал играть, то ложишься на...
Кровать
Рассматривая витраж на потолке — тёмный, потому что ночь уже давно наступила, а освещение в спальне, можно сказать, никакое — ловлю себя на том, что глаза упрямо отказываются закрываться. А ещё я совершенно глупо улыбаюсь: воображение моё не желает отпускать образ Тогриса, постоянно возвращаясь к нашему с ним общению. В общем, вместо того, чтобы спать, мой мозг смакует произошедшее и предвкушает приятные впечатления завтрашнего дня.
И, похоже, не я одна сегодня такая «несчастная». Фрейлина тоже не в ладах с собственным сознанием. Раз перевернулась. Другой. Ещё раз...
— Не спишь?
Приподнимаюсь на локте, чтобы видеть девушку, свернувшуюся клубочком на кровати, стоящей у противоположной стены спальни.
Услышав вопрос, Вария откидывает одеяло и садится. Она не имеет возможности рассмотреть меня в темноте, зато мне сложно не заметить отнюдь не самое счастливое выражение её лица.
— Я вас разбудила? — виновато звучит тихий голос.
— Нет, я тоже уснуть не могу, — успокаиваю фрейлину и, решив, что момент благоприятный, интересуюсь: — Чем ты занималась, пока я с Тогрисом гуляла?
— Мы с Ваймоном за вами наблюдали. На второй террасе сидели, там хороший обзор смотровой площадки.
— Подсматривали, значит, — не удерживаюсь от смешка.
— Ваш отец приказал следить, — оправдывается фрейлина. — И он оказался прав, вам ведь потребовалась поддержка. Мы сразу спустились, как только увидели, что гости к вам направились.
— Ну да, вряд ли папа не доверял Тогрису, скорее вот таким... — не договорив, замолкаю, потому что есть другой вопрос, который не даёт покоя. Именно его и задаю: — Вария, а Ваймон тоже тебе руки целовал? На руках носил?
— Нет, что вы! — пугается девушка. — Я ведь ему никто. И... это я его люблю, а не он меня.
Голос дрожит, срываясь, а я неожиданно осознаю, что брат действительно никогда не показывал своих чувств. По сути, я ведь и узнала о том, что он тоже влюблён, лишь вчера, и то совершенно случайно. А до этого о взаимности чувств фрейлины как-то не задумывалась даже.
Потому и ощущение вины накатывает особенно остро. Как же я могла быть к подруге настолько безразличной? Мне ведь действительно было не особенно интересно, каково отношение к ней брата. Ну влюбилась она, и что? Ведь все через это проходят! Теперь же воспринимаю происходящее иначе. Как любить, если не получаешь ничего в ответ?
В общем, словно меня толкнул кто, спрыгиваю на пол, чтобы забраться на кровать к фрейлине. Обнимаю за плечи, успокаивая.
— Прости. Я эгоистка, только о себе думаю.
— Это не так! — Девушка принимается убеждать меня в обратном. — Вы никогда не ставите себя выше других! Просто раньше у вас не возникало потребности вникать в чужие проблемы.
— Ты сейчас как наставница говоришь. Которой уже лет сто, и о нормальной речи она уже забыла, — смеюсь, укутывая её и себя в одеяло. Вечером во дворце становится прохладно. — И вообще, сколько раз я тебя просила перестать обращаться ко мне официально, когда мы наедине.
Вария задумывается, почти минуту сидит, покусывая губы, в итоге отрицательно качает головой.
