— Не фиктивное! — возмущённо восклицает вионка. — Стану, если будет нужно! Я его не предам! И не... не откажусь... — Она снова плачет, упав лицом мне на плечо.
— Как есть дорада... — сердито бурчит Рильмина, откидываясь на спинку дивана.
— А ты не дорада, — напоминаю ей её же слова.
— Дорада, — соглашается томлинка. — Однако умею разделять то, что хочу здесь, — она кладёт ладонь на низ живота, — от того, к чему стремлюсь здесь, — теперь указательный палец другой руки упирается в висок. — Лина, хоть ты ей объясни, что если твой брат поймёт, что Вария готова на самом деле остаться с ним на любых условиях, то не будет даже пытаться ситуацию исправить. Ему-то без разницы, кто у него любимая: жена или фаворитка. По-моему, мужчины вообще не понимают, насколько для нас важно быть единственными. Мой брат, узнав о привязке, прямым текстом заявил, что я должна всё сделать, чтобы ферт Тогрис от меня не отказался. Я возмутилась, пыталась до него донести, что не согласна быть на вторых ролях, но разве меня кто-нибудь послушал? Потому сюда и отправили, чтобы... — Она зло прищуривается и сердито цедит: — Я их разговор подслушала. Сначала принц отказался обсуждать свои личные дела, но Рил умело нашёл нужные аргументы и ферт пошёл на уступку. В общем, они решили, что если мы с тобой подружимся, то Тогрис подумает насчёт моего будущего. Совместного с ним, естественно.
Вот это да... Таких нюансов я не знала. Впрочем, откуда мне их знать? Мой суженый улетел на Шенор лечиться, так ничего и не рассказав. Вот и думай теперь: на самом деле он задумался о фаворитке в придачу к жене или просто не захотел портить отношения с мужем сестры?
Разбегается народ, когда краг идёт на...
Взлёт
— Тише, мой хороший, спокойнее. Там нет ничего страшного, вода будет далеко, и ты в неё не упадёшь...
Ласково поглаживая Драка по чувствительному загривку, где кожа намного тоньше и не имеет роговых пластин, я изо всех сил стараюсь его успокоить. Чтобы сам набрался смелости и пролетел над морем, а не сделал это по принуждению. Поэтому на выразительную мимику и жесты Рильмины, которая потрясённо поднимает глаза к небу и в умоляющем жесте складывает руки на груди, внимания не обращаю. У неё свой подход к воспитанию крага, у меня свой. Ну не могу я, как она, морально давить на моего любимца. Мне намного приятнее, когда ему самому нравится делать то, что мне нужно.
К счастью, мои усилия не оказываются бесполезными. Драк коротко шумно вздыхает, припадает на передние лапы, приподнимая задние и заставляя меня крепче вцепиться в два роговых шипа по бокам головы. Несколько раз качнув из стороны в сторону хвостом, который стал ещё толще, но остался таким же коротким, ящер резко бросается вперёд. Площадку перед обрывом преодолевает за считаные секунды и словно камень, брошенный в волну, летит над пропастью. Сначала по инерции, а потом... Потом за моей спиной раздаётся звук, словно резко встряхнули плотную ткань. Это развернулись упругие кожистые крылья — небольшие, компактные, но на удивление сильные, ведь вес животного, которого они удерживают в воздухе, мне кажется невероятно большим. Драк за эти два года вырос так сильно, что я, стоя рядом, смотрю ему прямо в глаза. А ведь он всего лишь подросток. Боюсь представить его размерчик, когда будет взрослым!
Кстати, он стал не только больше, но ещё и спокойнее. Уже не боится оставаться в одиночестве и понял, что я от него никуда не денусь. Даже перестал рваться в аэрариум, потеряв интерес к жиралям. Впрочем, мне кажется, они стали для него слишком маленькими и потому неинтересными. Он ведь никогда не увлекался добычей меньше себя по размеру, всегда охотился на то, что крупнее. На ворков или ик’лы, которые случайно оказывались рядом, лишь сердито ворчал и мотал головой, отгоняя в сторону. Сейчас примерно то же самое происходит с жиралями. Он их воспринимает просто как помеху, досадное недоразумение, которое летит рядом и мешает.
