Колизион. Шатер отверженных - страница 6

Кристина подошла к ближайшему автобусу. Тот не был ни перевернут, ни поврежден, двигатель продолжал работать. Открытая дверь словно приглашала войти. Кристина поставила ногу на нижнюю ступеньку и собралась было подняться, но замерла в нерешительности. А что, если там и правда пусто? Вещи на месте, а люди пропали? Как на кораблях-призраках, леденящие душу истории о которых она читала в детстве. Или же она войдет внутрь – и увидит только трупы?

Так и не решив, какая картина кажется страшнее, Кристина опустила ногу обратно на землю, перевела дух и попыталась быстро прочесть самой себе бодрый и короткий мотивационный спич. Хватит себя накручивать! Люди не умирают вот так, поголовно, без причины! Никто не пропал, все живы, а не выходят, скорее всего, потому же, почему не хотела и она; происходило что-то непонятное и даже пугающее, и инстинкт самосохранения призывал спрятаться и переждать, пока с проблемой разбирается кто-то другой, тот, кому положено.

– Темнота… пустота… не уйдем мы… никогда, – донеслось откуда-то из темноты тихое заунывное пение.

Кристина облегченно выдохнула. Апи! Что ж, хотя бы одна живая душа!

– Нас не видят. Нас не слышат. Мы не живы. Мы не дышим, – продолжал тянуть свою мрачную песенку невидимый в ночи мальчишка.

По здравом размышлении, эти мрачные слова никак не могли принести успокоение, но прямо здесь и сейчас, в окружении этой страшной, пугающей ночи, они каким-то странным образом успокаивали. То ли голос Апи свидетельствовал о том, что в цирке остались живые люди, то ли, наоборот, слова «мы не живы» срабатывали на подсознании, и оно считало, что раз все и так уже не живы, то не стоит беспокоиться о том, что они сейчас могли умереть.

– На арене… под шатром… все уйдут – и мы умрем, – разносились протяжные слова по воздуху. Когда последний звук растаял, из темноты, которая особенно сильно сгустилась за слепящими фарами невидимых чужаков, раздался угрожающий рокот, который становился все громче и громче.

«Новые чудовища? Мало нам было гончих!» – первым делом подумала Кристина, и у нее мелькнула предательская мысль, уж не наказывает ли цирк таким образом за то, что директор, на которого он недвусмысленно указал, отказывается исполнять свои обязанности.

Ожог на ладони, оставленный медальоном, вдруг стремительно налился жаром и запульсировал. Но прежде чем бурное воображение Кристины успело нарисовать образы мистических монстров, перекрывшая дорогу шеренга разъехалась, пропуская вперед автомобиль. Разомкнувшаяся полоса фар на некоторое время перестала слепить глаза, и Кристина увидела, что незнакомые машины чем-то очень похожи на военные: все как одна черные, массивные, с резкими, угловатыми линиями. «Может, здесь проходят какие-то армейские учения?» – подумала она.

Шеренга фар снова сомкнулась, и перед ней остановился массивный джип. Несколько мучительно долгих мгновений ничего не происходило, а потом открылась дверь с водительской стороны, и из салона появилась изящная фигура, двигающаяся с грацией профессионального танцора. Она сделала несколько шагов вперед и замерла. Кристина ожидала, что сейчас услышит что-нибудь вроде «Хелло!» или «Есть кто живой?».

Но вместо этого фигура неожиданно чуть склонила голову и громко сказала твердым женским голосом, обращаясь к кому-то позади Кристины:

– Святые кокона́ты, какая встреча!

После встречи с Капюшоном у Тины было подозрительно хорошее настроение, и Кирюше это не нравилось. Он был уверен, что чем лучше здесь Тине, тем хуже где-то там Кристине.