– Его зовут Чародей, ясно, – совсем
позабыла о нефритовом чудище, настолько поглотили меня новые ощущения.
Дверь за Вальтером и Чародеем закрылась
плавно, почти бесшумно.
Какое-то время я еще таращилась на дубовую
преграду, затем потрясла головой, желая скинуть с себя морок. Не любовный, а
тот, что подчинял хозяину долины, делал в его присутствии меня ненастоящей,
глупой, на все готовой. Какая же сильная аура у Элисона! Она сносит, сгибает,
покоряет, пленяет. Никогда ничего подобного не видела. Или, это только на меня
так действует? А для всех остальных он обычный человек?
– Ханни, что это было?
Источник дивного аромата удалился, и я смогла
распознать подавленность и растерянность, исходившие от Тима. Мое
психологическое порабощение испарилось, но не сердечное. Сладостное томление
по-прежнему курсировало в моей крови, и мне это нравилось, очень приятное,
предвкушающее томление.
Тим сидел на попе, подпирая стену в просторном
холле. Его поза выглядела смешной.
– Ты чего, Тимофей?
– В себя прихожу, – выдохнул дракон
огненное колечко. – Ты видела монстра Чародея?
– Согласна, на твоем фоне он выглядит ночным
кошмаром. Но, Тим, признайся, все драконы дикие и бешеные.
– Я не такой.
– Это потому, что тебя вырастила я, а не
твои собратья. Так что там с Чародеем? Вы не поладили? Вроде тихо себя вели.
– Он назвал меня лапушкой и сладеньким, –
проворчал Тимофей.
– Что? Лапушкой и сладеньким? –
расхохоталась я. – Он тебя за девочку что ли принял?
– Смейся-смейся, – продолжал ворчать мой
зубастый друг. – А мне вот не смешно вовсе. И не принял он меня за девчонку. Сожрать
меня хотел.
– Тим, драконы не едят друг друга.
– Этот, видимо, ест. Одно радует, его
хозяин тобой увлекся, вряд ли позволит своему монстру меня на ужин отведать.
– Думаешь, увлекся? – принялась я
накручивать каштановый локон на палец, чего сроду не делала.
– Стал бы он иначе тебя на ужин в
приватной обстановке приглашать, – резонно заметил Тим. – Пойдешь?
– Обязательно.
– Ого. Сколько пыла! Значит, сразил тебя
Вальтер своим ароматом?
– Наповал. Только, знаешь, Тим, –
попробовала объяснить и дракону, и себе заодно. – Не такого я ожидала. Думала, любовь – это самое прекрасное чувство на свете. Думала,
любовь – драгоценный дар. Но
меня она порабощает, превращает в глупую гусыню. Я вела себя в присутствии
Вальтера, как распоследняя дурочка. И ничего не могла с этим поделать. Разве у
девочек так? Если да, то, кажется, зря я мечтала об особенном для себя аромате.
Не делайте мне, как лучше, оставьте, как было хорошо, – неизвестно кого, попросила я.
– Ты сейчас о Кристофере говоришь? –
прозорливо поинтересовался дракон.
– О ком же еще? – вспомнился мне жаркий
поцелуй герцога на прощание. – Я рада, что не его выбрало мое глупое сердце.
– Рада? – удивился Тим. – Извини, но, по
моему мнению, так герцог Омильяди поприятнее будет, чем Вальтер Элисон. И
зеленого монстра Кристофер себе не завел.
– Просто, если бы герцог видел меня такой,
какой я только что была с Вальтером, он бы меня никогда не полюбил. Ему
нравится прежняя Ханни, а не особа без мозгов.
– Ну да, – хмыкнул Тим. – Зато твой новый
поклонник в восторге. Откуда ты вообще знаешь этого Элисона?
– Пожалуй, стоит тебе рассказать, Тимофей.
Ты тоже на самом деле знаешь Вальтера Элисона, просто не помнишь этого.
