– Клавдия Петровна, здравствуйте! – я сел напротив бабушки и составил с подноса на стол тарелку ароматных пельменей, уксус, сельдь под шубой и два куска дарницкого хлеба.
– Здравствуй, Костик! – ответила бабуля и убрала в сторону грязную посуду. – Приехала раньше. Уже успела поесть.
– Ничего, – махнул рукой я. – Как уборки? Заявки идут?
– Идут, Костик, идут. Мы уже не справляемся. Без выходных работаем. В таком возрасте тяжело, но куда деваться? Денежка хорошая. И детям помочь нужно, и себе. Вот недавно новый телевизор купила. Самсунг. Как живые все там. Только боюсь, что внуки кинескоп посадят со своими приставками. Совсем уже от этих видеоигр не оттащишь. Как с ума посходили!
Я усмехнулся. А ведь это большая проблема всех детей в конце этого века. Даже не знаю, посадил ли кто-нибудь хоть один кинескоп во всем мире от игры в Соника или Принца Персии. Но факт остается фактом. Долго играть вредно.
– Вы не переживайте, Клавдия Петровна. Не посадят. Если посадят, мы вам новый купим. Пусть играют.
– Нет уж, – заупрямилась бабуля, махнув рукой. – Лучше пусть во дворе с ребятами бегают, чем в телевизор все время пялиться.
– С вами не поспоришь, – улыбнулся я.
– Вот ваши деньги, – бабуля под столом просунула мне пакет из-под молока, в котором была собрана выручка за последние две недели.
Я взял его и заглянул внутрь.
– Всем заплатили? Никого не обидели? – спросил я.
– Нет-нет. Как и положено. Все довольны. Многие столько денег в руках с самого выхода на пенсию не держали. Ты же знаешь, Костик. Пенсия сейчас, дай бог, три тысячи. А мы, иной раз, за неделю столько зарабатываем. Грех жаловаться.
– Ну хорошо, – я засунул руку в пакет и достал из него две тысячи. – Это вам. Премия.
– Не надо! Вы что? – засмущалась бабушка.
– Возьмите, – настоял я. – Вы сейчас все тащите. Берите, пока мы внимания не привлекли.
Бабушка, наконец, сдалась и приняла вознаграждение. Убрала купюры в сумку и опасливо огляделась.
– Спасибо тебе, Костя. Спасибо! Дай бог здоровья!
Я похлопал ее по руке, лежащей на столе, и принялся уплетать пельмени. Пока не остыли. Аж слюнки текли от того, насколько они вкусно пахнут. Когда в пельменях столько мяса, дела могут и подождать.
Клавдия Петровна дождалась, когда я перейду к чаю и спросила:
– О чем ты хотел поговорить со мной, Костя?
Я отклонился на железную спинку стула и посмотрел ей в глаза. Не хочется обманывать старушку, но если Ангельская умеет читать мысли, то по-другому никак.
– Я могу вам доверять?
– Конечно! – отреагировала она. – Кому, как не мне?
– Это правда, – я слегка помялся, подбирая слова. – Вы, наверняка, слышали, что меня приняли в клан Германна Аввакума Ионовича?
– На работе слух ходил. Вы же все-таки наш начальник, как-никак, – она добродушно посмеялась. – Нам такие вещи знать положено.
Дожили. Бабули меня обсуждают. Ну да ладно. Хорошо, что не у подъезда.
Так. А теперь мне нужна история, с помощью которой Клавдия Петровна согласится мне помочь. Ей бы правду про сестру рассказать, и проблема решена. Но нельзя. Нужно что-то еще. При том, чтобы моя личность во всем этом фигурировала в последнюю очередь. На всякий случай.
Так. Кажется, придумал.
– Не знаю, слышали ли вы про род Коломийцев? – начал я. Бабушка отрицательно мотнула головой. – Есть такой род аристократов. Они живут за городом в своем особняке.
– Мне нужно определить туда кого-нибудь на уборку?
