– Не совсем, – поспешил ответить я. – То есть… Почти. У Коломийцев есть сын. Мы учимся в одном классе. Совсем недавно между нами произошел конфликт и с тех пор его отец, Сильвестр Александрович, делает все, чтобы меня отчислили из школы. Ладно бы просто отчислили. Они добиваются того, чтобы меня отправили на Казачью Заставу…
И мне пришлось рассказать всю историю, которая связывает нас с Кипятком, но переложить ее на безобидного сына той семьи, где сейчас работает моя сестра.
Ненавижу лгать людям, которые мне полностью доверяют. Но только так сейчас я могу заставить бабушку помочь мне. И только так она будет в полной безопасности. Как и Машка. Личное отношение и при этом угроза закрытия всего бизнеса, который сейчас ей приносит не маленькие деньги, помогут принять правильное решение. Согласиться выполнить мою просьбу. А когда все кончится, я обязательно расскажу ей правду. Но сейчас должен лгать.
– И сейчас мне нужна ваша помощь, чтобы разрушить обереги на дверях аристократов. Изнутри. Тогда люди Германна смогут проникнуть в дом, отыскать компромат на Коломийцев и поставить им ультиматум. Освободить меня от их преследования. Раз и навсегда. – закончил я рассказ. – Вы самая опытная из всех клинеров. И единственная, кому я могу доверять на сто процентов.
Бабуля сделалась очень серьезной. Она как будто даже несколько помолодела. Посмотрела на меня решительным взглядом и спросила о том, что от нее требуется.
По пути в пельменную я скупил все выпуски газет о работе за последние три недели и нашел то самое объявление, по которому Эра Ангельская и устроилась на работу. Теперь по нему же должна будет устроиться Клавдия Петровна.
Я открыл портфель и достал газету.
– Вот.
Передал бабушке несвежий номер «Работа для вас», в котором синей ручкой было обведено одно из объявлений.
– Требуются домработницы в семью аристократов. Предоставляется комната для проживания, трехразовое питание, премии. Испытательный срок один месяц, – прочитала вслух бабуля.
– Я уже позвонил туда. Служанок до сих пор ищут.
– Что я должна сделать, Костя?
Не Костик, а Костя. Бабушка явно на нервах.
– Устроиться сюда на работу, – я ткнул пальцем в объявление, не отводя взгляда от собеседницы. – И в ближайшую ночь сломать вот такие знаки на дверях дома.
Я показал листок, который дал мне Аввакум Ионович. Смятый и с нарисованными на нем символами.
– А кто же принимать звонки будет у меня дома? – заволновалась она. – В мое отсутствие. Работа же встанет…
– Попросите подругу. Пожалуйста. Это на пару дней. Если все срастётся, то послезавтра вечером вы уже будете дома.
Глаза Клавдии Петровны забегали. Она была честным и добросовестным человеком. То, к чему я подталкивал сейчас бабушку шло вразрез со всеми ее убеждениями.
– Я клянусь, Клавдия Петровна. Я хочу только, чтобы от меня отстали. Хочу спокойно жить и продолжать придумывать идеи, которые приносят деньги. Хочу быть со своей семьей и не бояться аристократов, которым пришло в голову показать свою власть.
Пауза. Бабушка молчит. Размышляет. Взвешивает. Нужно додавить.
– Я честный человек, – добавляю я. – Вы знаете. И ни за что бы не попросил вас об этом, если бы был другой выход. Но его нет. Обещаю. Никто не пострадает.
– Кто блины с мясом заказывал, – выкрикнула повариха из-за стойки, кося под работников Макдональдса, выкрикивающих номер готового заказа.
Мужчина в больших круглых очках откликнулся и забрал свою порцию. Опрокинул на них большую ложку сметаны. Я сглотнул и вернул взгляд на своего бизнес-партнера.
