– Гражданским мужем, – Яна постаралась ответить с достоинством.
Но почему-то сейчас фраза прозвучала глупо.
– Для меня это слишком изысканно. У нас живут по-простому: сошлись, поженились, все честь по чести. Он дурак, что не выпросил вашей руки.
– Почему это? – спросила Яна, почувствовав, что от удовольствия у нее зарделись уши.
– Потому что он довольно противный, – мгновенно расправился с ее удовольствием Ливнев. – Другого шанса ему может и не представиться.
У Яны от негодования выпал из рук лоток с сырной нарезкой. В ту же секунду Бобик сделал точно такой же бросок, как недавно его хозяин, схватил добычу и рысистым аллюром ускакал в комнату.
– Бобик, назад! – крикнул Ливнев.
– Оставьте его в покое, – сердито воскликнула Яна. – Никто из нас не будет есть обслюнявленный сыр.
– Вы испортите мне пса.
– Мне кажется, он уже и так слегка испорченный, – ответила Яна и хотела еще что-то добавить, но не успела. Потому что в этот момент хлопнула входная дверь, и квартиру наполнил голос хозяйки:
– Ау! Есть кто-нибудь? – Раздались шаги, а вслед за ними изумленный возглас: – Бобик, боже мой! Ты сошел с ума?!
– Ему так часто задают этот вопрос, что я начинаю за него бояться, – вполголоса сказал Ливнев.
И тут в кухне появилась Маша – разодетая в пух и прах. Создавалось впечатление, что она ходила по меньшей мере в Большой театр.
– Ты променяла мой день рождения на вшивого экстрасенса, – с места в карьер заявила Яна.
– Он не может быть вшивым, потому что у него голова лысая и гладкая, как кастрюлька, – ответила Маша и плюхнулась на свободный стул. – Кроме того, вы еще не приступили, так что я, считай, не опоздала. Надеюсь, вы подружились.
– Не знаю, какой конкретно смысл ты вкладываешь в это слово, но нам совершенно точно было не скучно, – сказал Ливнев. – Кажется, изначально вы собирались праздновать вдвоем? Если дадите мне что-нибудь съесть, я вас оставлю и пойду на свое рабочее место. За компьютером колбаса кажется гораздо вкуснее.
– Иди-иди, – поощрила его недобрая Маша. – Мы напьемся и будем сплетничать. Можешь, как всегда, заткнуть уши.
Яна с иронией посмотрела на Ливнева.
– Если вы меня заложите, – шепнул тот перед тем, как удалиться, – кузина погубит мой проект. Вы в курсе, что она разговаривает с утра до ночи? Даже сама с собой!
Когда его дыхание коснулось ее волос и шеи, у Яны в буквальном смысле слова подкосились ноги. Электрический ток прошел по телу, заставив ее дрогнуть.
– О, вы уже секретничаете! – воскликнула Маша. – Почему же до сих пор «выкаете» друг другу?
– Да, кстати, – оживился Ливнев, – давай перейдем на «ты». Скажи мне «ты».
– Ты, – повторила Яна, глядя на него немигающим взглядом.
Она не знала, что с ней происходит, но что-то происходило точно. В ее душе все словно пришло в движение, как бывает весной, когда мартовское тепло подтапливает снег и тот начинает оседать и сдвигаться с места целыми пластами. Это было странное и неуютное ощущение, однако в нем крылось смутное, почти физическое удовольствие. Яна могла бы поклясться, что в жизни не испытывала ничего подобного.
– Мне нравится, – констатировал Ливнев. – Звучит приятно и даже несколько интимно. Ты!
Он подмигнул Яне, в два счета соорудил себе гигантский бутерброд с колбасой и отправился в комнату.
– Мне кажется, магия помогает, – заявила Маша, выпив бокал вина и нацелив вилку на копченую рыбу. – Совершенно неожиданно появились клиенты. То есть не то чтобы огромный поток, но потек ручеек денег, наполняющих кассу.
