Вытирая сопли и слезы, уже изрядно напившись, я закрыл допитую и опустошенную до последней капли полностью бутылку настойки, убрав ее под стол и посмотрев на часы, что были над дверью, понял, что рабочий день подходил к концу и поднявшись еле как из-за стола, рухнулся на маленький диванчик, закрывшись плащом, ожидая следующего дня.
*Eztudier H’art – от фринийного «Изучать искусство»
Сквозь сон я слышал скрип двери, несколько громких шагов и голос: «Ну хоть сам уснул», и закрытие двери. Я не спал, наверное, мне так казалось, однако мой чуткий слух за столько лет работы ищейкой даже во время крепкого сна позволял мне распознать что происходит рядом – не всегда мне это было на руку, в особенности, когда с шести утра ты мог расслышать как соседи через два этажа сверху начали сверлить свою стенку для сверления, иначе я никак по-другому не мог назвать это место, где они все время что-то сверлят. Тем не менее, пускай я и не мог открыть глаза от наступившей слабости и усталости от алкоголя, уснуть я все никак не мог, поэтому повалявшись еще немного, я рывком дернул сам себя с удобного диванчика, и огромная, бесхозная туша гнилого мяса свалилась с громким возгласом от боли на скрипящий пол. Боль помогала мне прийти в себя, потому мне приходилось иногда себя не сильно, но все же калечить, чтобы заставить тело работать как мне нужно, и поднимаясь, хватавшись одной рукой за диванчик, я сел на него, схватился за голову руками и дал себе пощечины, чтобы отойти от алкоголя как можно скорее, и метнув не ясный взгляд на часы над дверью, увидал что там, неожиданно для себя, около четырех часов утра, а значит у меня было предостаточно время для опохмеления и подготовки к работе. Резко встав с дивана, сам того не ожидая, меня повело в сторону, и я чуть ли не повалился на шкаф с комплектами одежд и орудий. Поправившись, я посмотрел сквозь потрескавшееся стекло шкафа на одежду, и подумал, что стоило бы поменять наконец-то-таки свое пропитанное потом одеяние на себе, и открыв шкаф, взял оттуда рубашку с брюками, пошел пока что в старой одежде до раздевалок с душевыми, чтобы там помыться.
Выйдя из своего кабинета, наш отдел заполняла тьма не проснувшегося города, и я стараясь тихонько и осторожно обходить столы, ненароком об них ударившись, по скрипучему деревянному полу проскальзывал шатающейся походкой в стороны и вышел в общий отдел, откуда уже пошел по коридору департамента, вспоминая, где находятся душевые.
Ходя по коридору с высоченными потолками, а в окнах летел огромными хлопьями снег, ночные фонари по территории участка горели белыми, ослепляющими призраками, что при моем пьяном взгляде на них казалось, что они раздваиваются и двигаются ко мне, но опешив я шел дальше по холлу. Мои резкие ботинки издавали противный звук по новой плитке участка, пока я не услышал откуда-то быстро приближающиеся и короткие шаги, как из-за угла длинного коридора выскочил небольшой силуэт в кромешной тьме, светя ослепляющим фонариком прямо на меня.
– Ах… Вивьен… – Уже более спокойным шагом подходила ко мне, ослабляя силу свечения фонарика, молодая девушка, невысокого роста, с светлыми по плечи, словно воздушными от их пышности, волосами, в форме нашего участка. – Вы опять ночевали здесь? – Она устало, но искреннее хихикнула, прикрыв свою улыбку ладошкой.
– Прости, Анера… – Я прикрывал свой рот ладонью, чтобы не дышать на нее перегаром. – Не напомнишь, где у нас находятся душевые?
