«Эх, Федор, Федор, Федор Николаевич… Ведь не тридцать тебе и даже не пятьдесят. Сколько уже раз обжигался… Свободы захотелось? Новенького чего-то? Только-только жизнь, кажется, успокоилась. У тебя даже проекта будущего нет… Ты так и не понял, что самая большая несвобода, рабство, если хочешь, это несвобода от самого себя. От себя-то не убежишь…» – так размышлял я, безнадежно критикуя себя за опрометчивый, как мне тогда казалось, поступок, круто изменивший жизнь.
Надо было как-то выплывать из этого засосавшего меня омута безнадеги.
Нужна была живая струя в жизни, и… я решил купить новую квартиру. Старой требовался капитальный ремонт, а как его делать в однокомнатной-то, куда съезжать? Я подумал, что проще купить новую, благо деньги были. Современная квартира, свежая цветовая гамма, новые соседи, хлопоты по обустройству отвлекут от мрачных мыслей, думал я. Как же я пожалел о принятом решении! Груз забот, свалившихся на мою голову, и более молодым-то был бы в тягость. Безнадега, вызванная сменой образа жизни, перетекла в отчаяние из-за неспособности решить возникающие проблемы с квартирой. Как я выдержал? На высоте напряжения спасался цитатой из Венедикта Ерофеева, подаренной как-то старшим сыном: «Все на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек…» – помогало иногда.
Квартирные хлопоты, в конце концов, завершились, и старые проблемы полыхнули вновь, они, конечно же, никуда не делись, лишь прикрылись на время сиюминутными задачами. Но были и островки надежды среди этого тревожного моря.
– Федя, здравствуй. Это Люба звонит. Я в командировке тут у вас, можно у тебя остановиться на два дня?
– Конечно, приезжай, чего спрашиваешь.
– Спасибо!
– Ты адрес-то знаешь?
– Знаю, знаю.
– Нет, не знаешь! Я переехал в новую квартиру.
– Ой, как здорово! Говори, я запомню.
Я назвал адрес.
– Сейчас подъеду, жди!
Люба, брюнетка с черными, как смоль, волосами и пронзительными голубыми глазами, «наша Цыганочка», как называла ее мама, – моя двоюродная сестра по материнской линии (цыганская кровь досталась ей от отца, а глаза от матери), влетела в прихожую и повисла у меня на плечах.
– Федечка, здравствуй! Как я рада тебя видеть! Я на семинар приехала, на два дня. Вещи оставлю и убегу, семинар через час. Но сначала взгляну одним глазком на твою обнову.
Люба скинула обувь и ураганом пронеслась по квартире.
– Шикарно! Ну все, машина ждет, я исчезаю, вечером поболтаем, – протараторила сестра и умчалась, оставив за собой шлейф каких-то экзотических духов и возбужденное пространство.
Люба работала менеджером по подбору персонала в филиале известной нефтяной компании в Нижневартовске. Она вышла замуж за вахтовика-нефтяника, а потом семья перебралась на север «на ПМЖ».
Вечером Люба притащила кучу всякой вкуснятины, а я к ее приходу потушил мясо с картошкой, достал из заначки коллекционный коньяк, и мы сварганили знатный ужин. Немного захмелев и угомонившись, разговорились «за жизнь».
– Ну, рассказывай, что за семинар, и как поживаешь там «на северах»?
– Да все нормально, работаю, суечусь, дети здоровы, муж накормлен, на фирме уважают. Начальник, вот, послал на повышение квалификации: головная фирма проводит семинар по психологическому тестированию персонала. Жизнь «на северах» посуровее, чем на «большой земле». Да и люди другие: проще, понятнее. А как ты?
