– Нам туда, – тянет она Павла влево.
Пройдя бетонную площадку, на которой застыло стадо стреноженных антиугонными тросами велосипедов, Аглая ведет спутника через волнолом, на полосе песка за которым начинают попадаться…
– Ты что, к нудистам меня затащила?
– Не, ну а как тебе еще искупаться? На Богателе при детях своим писюном трясти?
Мимо проходит голый пузатый мужичок с повышенной волосатостью по всему телу. Павел провожает его оторопелым взглядом.
– Да я вообще ни при ком не хочу писюном трясти.
– Дело твое, – повторяет она сказанную еще в Пулково фразу. – Сам думай… Считай, мы пришли!
Аглая бросает на песок пляжную сумку, расстилает парео, сверху на него скидывает джинсы, футболку и очки. Оставшись в черно-желтом купальнике, кидает Павлу «Чао, амиго!» и идет к взбаламученному морю. Навстречу ей из воды выходит еще один голый мужик – и тоже ни фига не Аполлон.
Она осторожно заходит в море, и тут прохладная волна накатывает на Аглаю и обдает по самую грудь, намочив купальник. Аглая почти взвизгивает от неожиданности и видит, как накатывает новая волна. Времени на раздумье нет. Она делает пару шагов вперед и с закрытыми глазами кидается в набежавшую соленую свежесть, стараясь не намочить волосы. Уши на секунду-другую глохнут, а потом Аглая оказывается на поверхности воды, чувствуя на губах соль Средиземного моря.
Минут через десять, охлажденная и с непривычки уставшая, она выбирается на берег. За это время Павла хватает лишь на то, чтобы снять поло. Все еще одетый в джинсы, он шипит:
– Ты куда меня привела, а? Одни мужики голые… Твою мать, смотри, обнимаются…
– Ага, – искристо улыбается Аглая. – Нудисткий гей-пляж.
– Охренеть! Ты смотри…
– Ты поменьше пялься вокруг, сам-то ты вряд ли тут кому-то нужен, – советует Аглая и плюхается на парео. – Девушки вон тоже есть.
– Одетые, – с обидой в голосе произносит Павел.
– А мы – девочки, нам можно, – лениво произносит Аглая, надевая очки. – Хочешь, сиди в джинсах, как дурак, раз так за свою задницу переживаешь.
– Я больше за психику свою переживаю, – говорит Павел. – Если что увижу…
– Говорю же, не смотри по сторонам – да и все… Море прикольное, – соблазнительно произносит Аглая и слегка привирает. – Теплое. Сейчас отдохну и снова пойду.
– Знаешь, как-то странно начальнику отдела выездных проверок расхаживать голышом на глазах у проверяемых.
– Я никому не скажу, – улыбается Аглая. – И мы тут друзья, забыл?
– Забудешь тут… То есть, по-твоему, перед друзьями можно болтом светить?
– Ну, друзья тоже разные бывают…
Павел загнанно кидает взгляд на лежащую на песке свою сумку-папку, пытающуюся опровергнуть слова Аглаи.
– Может, закопаем ее пока в песок, чтобы ты так не нервничал?
Рядом с ними останавливается трое парней, один смазливее другого. О чем-то говорят по-каталонски, громко смеются, расстилают на песке видавшие виды полотенца, устраивают сбоку мотоциклетные шлемы и рюкзаки, откуда достают термосы с парагвайским мате. Начинают раздеваться.
– Хрена себе! – говорит над ухом Аглаи Павел.
– Прямо так? – смеется та над его искренним испугом. – Что-то увидел?
– Нет, но боюсь, что увижу. Трудно прислушиваться к твоим советам и никуда не смотреть, когда этим тычут прямо в лицо.
– Тогда спасайся в море…
– Теперь уже точно придется…
На песок летят джинсы и трусы-боксеры.
Аглая провожает взглядом уходящего к воде волшебника. Бледная задница смешно светится на фоне загорелых спины и ног.
