– А кто знает, какие здесь травы растут? – спросил Алексей, примеряя на себя роль учителя. «Проба пера», так сказать.
Ребята наперебой называли растения, показывая их «несмышленому» учителю.
– То не надо срывать, – указала на колокольчики Кшися. – То злые цветки. Здесь их кличут «колокольчики мертвеца». У нас в хуторе колдунья чи лекарка, не знаю, варит из них зелье. Так говорят.
– Дура ты, Кшиська. Наслушалась старух с их сплетнями. Ойтец говорит, она травы знает, какие полезные, а какие вредные. Скот лечит и людям помогает. В растениях ведь и польза и вред есть. Правда, Алексей Иванович? Только надо знать, когда их собирать и что с ними делать. Есть и такие, из которых отраву для всякой нечисти можно сварить, чтобы крыс-мышей не было и огородных вредителей.
Что-то Алексей уже слышал про эти «колокольчики мертвеца». Ну да. Возница рассказывал. И что разрастаются они непомерно – к беде. Тем временем ребята развели костер. Пастушонок рубахой со связанными рукавами наловил рыбы – Кшися не зря взяла с собой котелок и краюху хлеба. Сидя у костра, Алексей рассказывал ребятам о Москве, о Красной площади, о Кремле и мавзолее Ленина. Дети, никогда не видавшие даже райцентра, смотрели на него с восхищением: в самой столице жил до войны их учитель! После обеда двинулись дальше по склону горы, к песчаным отвалам и целебному источнику, о котором вскользь упоминал лесник. Вдали между деревьями замелькали развалины древнего монастыря – Манявского скита.
– Дальше не можно, там Блаженный Камень, там святые, – остановилась Кшися.
– А мы им не помешаем. Посмотрим и уйдем, – потянул он ее за руку в пещеру.
Девочка храбрилась. Тихое шуршание песка скрадывало звук шагов. Низкий потолок пещеры под скальным навесом будто придавливал, вдали сгущался мрак. Алексей включил фонарик.
– Страшно?
– Ой, не можно туда ходить! Нас пан Бог накажет! – жалась к учителю девочка.
Свет фонарика выхватил из темноты нишу с останками святого, тускло отсвечивал череп с черными провалами глазниц. Кшися, стуча зубами, шептала молитву. Гнетущая обстановка подействовала и на Алексея. Он нагнулся, чтобы получше рассмотреть мощи, и выронил фонарик, который сразу погас. И вдруг в пещере раздался дикий хохот. Алексея прошиб пот. Едва не сбив взвизгнувшую Кшисю, он шарахнулся в сторону. Девочка бросилась к выходу, Алексей рванулся за ней. Сердце у него бешено колотилось, раненая нога зашлась огнем. Выбравшись из пещеры, он с трудом успокоил перепуганную девочку. Та была в ужасе – святотатство жестоко наказуемо. Подбежали мальчишки, давясь от смеха:
– Это я вас напугал! – радостно сообщил Юрек. – Давно ту дырку знаю в потолке пещеры. Мы с ойтцем сюда приходили.
У Алексея чесались руки: отлупить бы озорника, да нельзя – непедагогично. Нога потихоньку успокаивалась, но глаз дергался не на шутку – контузия. Ребята повинились за свои проказы, и все мирно продолжали гулять по лесу, собирая грибы и ягоды. Не ведал тогда Алексей, что его караулит смерть…
* * *
Молодой стрелец Ворон держал палец на спусковом крючке «шмайсера», тщательно выцеливал, чертя мушкой поперек груди учителя. Он уже собирался нажать на крючок, когда мягкая надушенная ладонь легла на приклад немецкого автомата, а локоть стрельца сжали тонкие сильные пальцы. За спиной стоял худощавый, средних лет человек в лакированных сапогах, вонзив в стрельца предостерегающий взгляд. О его жестокости и коварстве ходили легенды. Крыса, начальник СБ
