Колонизация Нонтеррума. Тьма - страница 34

– Ладно, там видно будет, – заметно помрачнев, сказал Гарса.

Логан с интересом взглянул на Мартина:

– Диану видели? Я ее оставил у дверей того же отеля, где вы живете.

– Видел. Она там.

– А не знаете, удалось ей номер снять?

– Кажется, удалось.

Логан прожевал последний кусок и поковырял ногтем в зубах.

– Примечательная дамочка, а? Вроде бы она сама настояла, чтобы «Нью-Йорк ивнинг джорнал» отправил ее сюда. Что называется, не робкого десятка. И вчера, и сегодня стояла под пулями.

– А вы? – осведомился Мартин.

– А что я?

– Вы, американец, что тут делаете?

Логан удивленно склонил голову набок:

– Тот же вопрос могу задать и вам. Вы, испанец, что тут забыли?

– Сеньора инженера об этом попросили мы, – внес ясность майор. – И он согласился, с дорогой душой пошел, без возражений.

– Да что вы?

– Точно вам говорю. В динамите разбирается лучше всякого сапера.

– А-а.

Они двинулись дальше. Гарса подмигнул Мартину, показав на Логана:

– А этот гринго – бог по части пулеметов.

Логан улыбнулся и взял ружье на плечо. Из-под опущенного поля шляпы сталью поблескивали серые глаза, отливали красным рыжеватые бакенбарды.

– Обожаю возиться с ними, чинить, если вдруг что не так… Когда мы воевали с Испанией, лежал за «гатлингом».

Мартин взглянул на него новыми глазами:

– Были на Кубе?

– В Пуэрто-Рико, на холмах Сан-Хуана… Ваши земляки отбивались отчаянно. Я с тех пор зауважал испанцев.

При этих словах майор Гарса рассмеялся сквозь зубы:

– Вот что я тебе скажу… Инженера вот, хоть он по виду еще мальчишка, здесь всякий уважает. – Он ласково хлопнул Мартина по плечу. – Он заслужил себе право зваться мужчиной.

Перед центральной таможней бурлила толпа, в толчее мелькали сосредоточенные лица, гудели голоса. Толпа инсургентов не сводила глаз с дверей, где стояли на карауле люди из личной охраны Франсиско Мадеро. Майор локтями проложил себе путь к крыльцу в тот самый миг, когда в дверях, позванивая шпорами, появился полковник Вилья и несколько его штабных. Он был не при параде – в запыленных кожаных гетрах, с револьвером у бедра. Шагал широко, сомбреро надвинул на глаза и тер ладонью мрачное лицо. И явно сдерживал ярость. При виде Гарсы остановился:

– Здоро́во… Далеко собрался?

– Да вот, сопровождаю инженера, сеньор полковник.

Вилья даже не взглянул на Мартина.

– Инженеры мне сейчас до… одного места. А вот ты мне очень нужен.

– Что случилось?

– Что случилось, спрашиваешь? – Оглянувшись и увидев, что их обступили люди, он повысил голос: – Да у меня слов приличных нет, чтоб тебе объяснить! Генерал Наварро вышел сухим из воды, вот что случилось.

– То есть как?

– А вот так! Сеньор Мадеро переменил свое решение. Раньше обещал, что он выдаст мне этого убийцу, когда возьмем Сьюдад-Хуарес. И мы его взяли! А теперь сеньор Мадеро заявляет, что это невозможно. Человечность и милосердие не дают, понимаешь ли!

– А что говорит генерал Ороско?

– Он принял сторону Мадеро и всей этой звездобратии, которая вокруг него вьется и именует себя его правительством: всей этой швали, которая сидит, в потолок поплевывает, пока мы там лоб под пули подставляем… И теперь твердит, что хлопнуть эту тварь паскудную, это потаскухино отродье будет политически неверно.

– Неверно?

– Так и говорят, всеми буквами! В общем, нам плюнули в душу, а меня учтиво послали… не скажу куда.

Собравшиеся вокруг инсургенты возмутились. Стали вспоминать, сколько народу казнил генерал Наварро, и, хлопая по прикладам своих винтовок, требовать, чтобы таможню сейчас же взяли штурмом, а Тигра Серро-Прието расстреляли безо всяких церемоний. Часовые в дверях начали тревожно переглядываться. Крик поднялся такой, что самому Вилье пришлось вскинуть руки и утихомиривать распаленную толпу.