Почти все «шахтёры» были подростками, почти детьми. Они вползали на четвереньках в узкие дыры, вырытые в склонах холмов, рискуя быть погребёнными заживо под обвалами, ведь хлипкие штольни не имели никакой опоры.
Покрытые пылью, исхудавшие, с воспалёнными глазами, они походили на армию призраков, которые несколько мгновений рассматривали прибывших, будто те явились с другой планеты.
И, возможно, так оно и было, ведь этот мир казался чужим, словно с далёкой звезды.
– А эти сколько получают? – спросил Марсель Валери.
– Двадцать центов.
– Двадцать центов за риск умереть там внутри? – ужаснулся он.
– Никто их не заставляет.
– Вы уверены?
– Достаточно.
– Каков уровень смертности?
– В среднем от пяти до семи погибших в месяц. Но у этой работы есть одно преимущество – хоронить их не нужно. Если кто-то остаётся под завалом, просто ставят крест и дело с концом.
– Жестоко, но практично, – тихо заметил бельгиец.
Долгое время он молча изучал всё вокруг, затем достал из кармана насквозь пропитанной потом рубашки маленький калькулятор, быстро что-то вычислил под пристальным взглядом казаха и наконец сказал, как будто невзначай:
– Тридцать миллионов – и никаких торгов.
– Евро? – недоверчиво переспросил тот.
– Евро.
– Сделка!
Эладио Медрано сумел зарекомендовать себя как один из лучших адвокатов по уголовным делам в США.
Большая часть его огромного состояния поступала от защиты мафиози и южноамериканских наркоторговцев, которые ценили не только его мастерство перед присяжными, но и то, что он свободно говорил по-испански, что значительно облегчало взаимопонимание.
Его нынешний клиент, Роберто Кармона, более известный под зловещим прозвищем «Кортакуэвоc» (Разрезающий Яйца) из-за своей маниакальной привычки кастрировать врагов и конкурентов, был задержан в Эль-Пасо по обвинению в контрабанде в страну более двухсот тонн кокаина. Для перевозки он использовал весьма необычный метод – советскую подводную лодку, которая переправляла тюки с наркотиками из Тампико (Мексика) на остров Матагорда (Техас), откуда они затем направлялись автомобильным транспортом в Хьюстон, Остин или Сан-Антонио.
В любой другой период своей жизни Эладио Медрано был бы счастлив получить столь сложное, интересное и прибыльное дело, которое обещало ему огромные гонорары, даже если бы он не смог добиться хотя бы условного освобождения для своего подзащитного. Однако за месяц, прошедший с момента тревожного заседания совета директоров «Далл & Хьюстон», его приоритеты резко изменились.
Убийства Ричарда Марзана и Бена Сандорфа, с которыми он провёл бесчисленные часы за столом переговоров или играя в гольф на полях Pine Crest Golf Club, видневшихся из окон его офиса, открыли ему глаза на горькую реальность. Теперь речь шла не о крупном гонораре или биржевой стоимости акций, а о возможности самому оказаться в бочке с вином, глиняной амфоре или другом подобном сосуде.
Три дня он размышлял о том, чтобы отказаться от защиты Кармоны и скрыться, но прекрасно понимал, что если бросит мексиканца в беде, то тот в полной мере оправдает своё прозвище и отправит одного из своих многочисленных головорезов отрезать ему яички и затолкать их в рану, проделанную в животе. Южноамериканские наркоторговцы не отличались снисходительностью к тем, кто не выполнял их требований.
По жестокости с ними мог сравниться разве что террорист, называющий себя «Аль-Рашид».
