Комитет ООН выпустил отчет, в котором утверждается, что с приватизацией войны «частные или независимые подрядчики» стали главным экспортным продуктом некоторых развитых стран в зоны вооруженных конфликтов. ООН выражает обеспокоенность тем, что эти частные охранные компании изобрели способы создания боевых сил, действующих вне рамок закона, что запрещено международным законодательством, а именно Конвенцией против использования наемников 1989 года.
Blackwater зарабатывает сотни миллионов долларов в год за счет контрактов с Пентагоном, американскими разведслужбами и тренировок полицейских сил по всему миру. Президент Буш использует ее для ведения своей «глобальной войны с терроризмом», поскольку компания располагает собственной военной базой и силами, готовыми к немедленному развертыванию. Ее главными покровителями являются Дик Чейни, бывший министр обороны Дональд Рамсфелд и Коффер Блэк, которого некоторые считают экс-главой секретных операций ЦРУ, а ныне – вице-президентом Blackwater.
Администрация называет эту компанию «революцией в военном деле», сообщает авторитетный журнал The Nation, но многие рассматривают ее как прямую угрозу американской демократии. Руководители Blackwater отвергают подобные обвинения и с гордостью называют себя наемниками.
Будучи частной военной организацией, администрация Буша остается политически защищенной от ее действий… и потерь. В Ираке погибло около 780 «частных военных», но они не входят в официальные списки американских погибших, не получают медицинскую помощь от Пентагона, и никто не контролирует их жестокость.
Некоторые конгрессмены выразили обеспокоенность по поводу существования этих наемнических армий, о которых практически невозможно что-либо узнать.
Питер Коркенхем положил «отчет» на стол и долго потирал глаза, прежде чем спросить:
– Ты считаешь, что они действительно способны нас защитить?
– Общепринятое мнение – они лучшие в своем деле, – спокойно ответил Джефф Хэмилтон.
– Этого достаточно? – задал он намеренный вопрос.
– Достаточно ли стрелять 900 пуль в минуту, или лучше кто-то, кто делает меньше шума и больше думает?
– Если ты намекаешь на то, что важнее всего разоблачить этого Аль Рашида, то признаю, что эти звери для этого не подходят, но, думаю, они смогут помешать нам выбывать по одному.
– У меня такое чувство, что нас ждет противостояние силы и разума, и мне это не нравится. Совсем не нравится!
– С этой точки зрения, мне тоже, – признал его собеседник, который, казалось, уже четко определился в этом вопросе. – Но я не думаю, что одно должно исключать другое. У нас есть возможность нанять Blackwater для защиты, а параллельно найти тех, кто сможет вычислить этого безумного фанатика.
– Если бы он был просто безумцем, меня бы это не так беспокоило, – заметил его начальник, такой же серьезный и сосредоточенный, как всегда. – Безумцы часто ошибаются. Но что-то внутри меня говорит, что этот сукин сын не сделает ни одного неверного шага, даже если его подставить.
– Ты боишься?
– А ты нет?
– Конечно! Мне не нравится спать, забаррикадировавшись в комнате, и постоянно оглядываться через плечо в страхе, что за мной следит человек, готовый снести мне голову. Это не жизнь! Черт возьми, это не жизнь!
