После приземления, лишь только «Бомбардье» устало прислонился боком к гофрированному выходному трапу, Антон выскочил из чрева самолета с такой стремительностью, как это делают только пожарные, вынужденные в спешке покидать горящее и готовое рухнуть здание. Разыскав стойку заказа такси, он буквально выхватил из рук служащей посадочный талон и вскоре мчался, сидя на заднем сиденье желтого автомобиля, по автостраде в направлении просыпающегося большого города. Наконец, скрипнув резиновыми скатами, такси притерлось к высокому бордюру тротуара напротив трехэтажного дома с большим фронтальным палисадником, в котором на втором этаже жила его креольская красавица.
От нетерпения он начал даже притопывать ногой, дожидаясь, когда же на его настойчивые звонки откроется входная железная калитка с замысловатым витым узором. Оказавшись перед дверью хорошо знакомой квартиры, Антон с возрастающим напряжением стал прислушиваться, стараясь уловить первые звуки приближающихся торопливых шагов. Дверь распахнулась, и в световом проеме возникла завернутая в белый махровый халат фигура весьма миниатюрной молодой женщины, ростом не выше ста шестидесяти, которая, судя по еще мокрым волосам, только что покинула душевую кабину.
– Откуда ты? – только и успела спросить Кармен, зажимавшая, будто для защиты, левой рукой ворот халата.
Ничего не говоря, Антон подхватил молодую женщину на руки и понес в глубь большой, хорошо обставленной квартиры, с удовольствием ощущая кожей проникающее через тонкую ткань тепло ее тела. Миновал длинную прихожую, квадратный холл с широко распахнутыми ставнями, узкий коридор и в итоге, толкнув ногой дверь, вошел в просторную спальню, главным элементом которой была массивная двуспальная кровать из красного дерева с высоким пружинным матрацем. Постель еще не была прибрана и поэтому сохраняла манящий беспорядок.
Резко наклонившись, отчего Кармен от неожиданности вскрикнула, он положил ее на смятую простыню, одним рывком развязал пояс и распахнул полы халата. Он хорошо знал это прекрасное хорошо сложенное тело, не раз целовал его, стараясь изучить все его овалы и скрытые ложбинки, намеренно затягивая момент, когда наконец начнет наслаждаться ими. Но сейчас его, как тогда, давно, в первый раз, охватила оторопь, и он застыл, поддавшись очарованию ставшей доступной ему женской красоты.
На несколько секунд мучительное и дикое по своей природе желание заняться безудержным отвязным сексом, которое до предела вскипятило его молодую кровь, покинуло его. Антон стоял у края кровати и любовался совершенной красотой, а Кармен просто лежала и спокойно всматривалась в лицо этого молодого и сильного европейца, еще не до конца понимая, какие мысли владеют в данный момент ее любовником.
Она не протянула к нему с немым призывом свои округлые руки с маленькими розовыми ладошками, не поманила изящным веером из тонких, суженных к ногтям пальчиков. Кармен выжидала, по-женски интуитивно доверяясь внутреннему чувству, которое подсказывало ей, что в данной ситуации дальнейшее развитие событий будет определяться исключительно мужчиной.
Антон не мог оторваться от ее широко раскрытых глаз, в которых черные зрачки, как ему показалось, разлились по всему глазному яблоку. Они неудержимо притягивали его, все сильнее и сильнее, будто подсказывали, что ему разрешено погрузиться в эти бездонные озера целиком, с головой, и утонуть в них, если потребуется, и пусть это событие случится сейчас и ни секундой позже.
