Коля против США - страница 2

Несколько раз уточнив у водителя, которая оказалась большой черной афроамериканкой, когда моя остановка, я снова сел на место. Вскоре автобус остановился, и она громко сказала:

– Nine street!31

Я снова оказался в адском пекле.

«Мне тут не выжить», – подумал я.

– Do you know where is a hostel?32 – спрашивал я у каждого встречного, показывая карту.

Все охотно соглашались мне помочь. Возможно, что человеку было совсем не по пути, но он с улыбкой провожал меня в сторону гостиницы. А когда узнавали, что я из России, что впервые прилетел в США, то просто расплывались в улыбке. Такими гостеприимными казались мне американские граждане. Все, кроме опустившегося бомжа, который привязался за мной клянчить деньги. Но когда он понял всю бесперспективность своих стараний, то выругался прокуренным басом и скрылся в ближайшем проулке.

Вот мой новый дом, путь к которому занял одиннадцать тысяч километров и двенадцать часовых поясов. Хостел был маленьким не приметным зданием, расположенным на улице с такими же малоэтажными строениями.

Я вошел в холл, где сидели люди и громко смеялись. Это были немцы с их отрывистым и грубым речевым произношением. Такие громкие и вызывающие. Там же был ресепшн.

– Hello!33 – сказал я.

– Hello. Can I help you?34

– I want stay here35.

Я протянул чек об оплате.

Далее всё шло по уже отработанному сценарию. Несколько вопросов от сотрудницы хостела, моё недоумение, её тяжелый протяжный вздох, и передача ключей от камеры хранения.

Первое время в хостеле было самым тяжелым. Акклиматизация и адаптация к другому часовому поясу давали о себе знать. Спал я в основном днем, а ночью бодрствовал, иногда попадая на межнациональные оргии. Девушки и парни в этой гостинице жили совместно. Девушки из Швейцарии не приглашали меня к участию в развлечениях, поэтому я знакомился с немецко-швейцарским диалектом во всей его полноте, уткнувшись в подушку, лежа на шатающейся от любви двухъярусной кровати.

Мне постоянно хотелось есть. Я просто не мог найти нормальной еды. На завтрак подавали резиновые оладьи с заменителем мёда, а в обед в гостиницу приходил негр и готовил безвкусные отруби, которыми в России кормят свиней. Единственное, что можно было проглотить из всего меню, – это сосиски, но этого было категорически мало для молодого организма. Обед стоил два доллара.

Я скитался под палящим солнцем по улицам, где, как ни странно, не попадалось ни одной приличной забегаловки. Зашел в пиццерию и купил кусочек пиццы за семь долларов. Совсем не хотелось тратить такие деньги, но голод – не тётка. Уже намного позже я узнал, что это был какой-то крутой ресторан итальянской кухни. В магазинах еда была дорогой, тем не менее ничего не оставалось как скрипя сердцем взять наугад банку консервированного мяса. В хостеле имелась небольшая кухня, на которой я решил похозяйничать.

«Если меня не убьет жара, то просто умру тут от голода», – думал я, вскрывая банку тушёнки.

На вид мясо казалось пресным и химическим. За неимением лучшего, содержимое было отправлено в кастрюлю с варившимися на плите макаронами. Запах на удивление оказался довольно сносным, и ароматное блюдо стало привлекать внимание постояльцев. Они то и дело заглядывали на кухню, чтобы узнать, что же там готовится.

– What is it?36 – говорили они.

– Russian eat,37 – говорил я.

Кто-то скромно тёрся у плиты, а те, кто были понаглее, начали просить поесть. Я не отказал, угостил всех желающих. Народ был в полном восторге. Как будто они впервые в жизни пробовали макароны с тушёнкой, или потому что на халяву оно всё вкусно. Так же вкусно как моя зубная паста с хвойным привкусом, оставив которую на тумбочке у кровати, через сутки остался лишь пустой тюбик.