Морт, протестуя, замахал руками.
– Текол, я, конечно, ценю твое чувство юмора, но…
– Извини, – прозвучало в ответ, – я думал, что такой вид наиболее точно отвечает твоим настоящим устремлениям. Вы, люди, всегда так падки на алкоголь и безделье. Видишь ли, я работаю над общей историей вашей расы для секков, и пытаюсь изучить психологию и ментальность людей. К сожалению, ты, пока что, единственный, кто доступен для моих исследований.
Вместо спившегося субъекта во фраке возник самой заурядной внешности секк. Его три выпуклых фиолетовых глаза без зрачков, посаженные на чешуйчатой треугольной голове, пристально разглядывали гостя.
– Боюсь, со времени нашей последней встречи ты ненамного продвинулся в постижении сущности человеческой природы. Ты до сих пор не понял, что люди, в отличие от секков, нуждаются в регулярном отдыхе. Такова особенность их нервной системы. Касательно того, что ты сейчас изобразил, на мой взгляд, преувеличение. Кстати, передай, пожалуйста, своему жилищу благодарность за понимание.
Последнюю фразу Морт присовокупил не просто ради красного словца, так как на собственном опыте знал, что обладающий неким подобием искусственного интеллекта дом секка-монаха имел ужасно строптивый характер, несмотря на все уверения его хозяина. Свой нрав он обычно проявлял тогда, когда чувствовал малейшее пренебрежение к собственной персоне со стороны гостей.
– Мое скромное жилище всегда радо услужить всем носителям разума, обладающим элементарным чувством такта. Обычно, он не любит людей, поскольку они…
– Я прекрасно знаком с твоим домом, – поспешил прервать секка Морт, зная о любви Текола бесконечно разглагольствовать о своей обители, служившей ему часто единственным собеседником многие годы подряд, – я пришел у тебя спросить…, – решил перейти прямо к делу капитан.
– …есть ли на вашем захваченном спейс-боте секки, – закончил его мысль Текол.
Морт утвердительно кивнул. Он уже привык к провидческим способностям секка. Текол, как, впрочем, и большинство его единоплеменников, обладал даром видеть человека насквозь: читать его мысли, предугадывать еще не зародившиеся намерения, распознавать самую искусную ложь. Наверное, поэтому люди и секки так и не смогли найти точек соприкосновения. Секки считали людей безнадежно испорченными, похотливыми животными. Люди, движимые чувством оскорбленного достоинства, пытались поставить секков на место. Вот уже более двух тысячелетий длится Великое противостояние, вселенская холодная война. Бессмысленная по своей сути и страшная по содержанию.
Текол ответил не сразу. Он встал с кресла и, покачиваясь на трех тонких мохнатых лапах, заковылял по комнате. Такое поведение секка несколько насторожило человека. Оно свидетельствовало, что дело с захватом бота действительно серьезное. Уж слишком озабоченный вид был у монаха.
– Я ожидал, Морт, что с тобой должно случится нечто подобное тому, что произойдет с тобой в ближайшее время и перевернет твою жизнь, но не думал, что так скоро.
Впервые за все время знакомства с секком, его слова вызвали в душе Морта негодование. Что бы с ним не произошло, даже если Текол знает заранее обо всем, он не имеет права выставлять его, Морта, каким-то бессмысленным подростком, разговаривая с ним таким откровенно назидательным тоном.
– Мне совершенно неинтересно мое будущее, даже, если мне угрожает смертельная опасность, Текол, – отрезал капитан, – нам, людям, вредно знать собственную судьбу. Я хочу только убедиться, что ваши шпионы не участвуют в этой афере с правительственным ботом.
