Примерно такие мысли кружились в голове Максима, когда Наташа, очнувшись от дрёмы, сладко потянулась и вернула этим его в настоящий мир, к реальности, от которой начинало сладко ныть в груди.
– Который час, Максим?
– Половина первого, милая, – отвечал он.
– Мне пора, мой хороший. Отпускай меня, ладно? – она ласково потёрлась носом о его ухо.
– Разве ты не останешься?
– Не будем дразнить гусей, да? Я должна ночевать дома. Мало ли: охрана наведается или звонок на городской… Максим, всё так чудно и хорошо, что становится страшно – я очень боюсь это потерять, очень боюсь. Я трусиха. Прости.
Неохотно Максим признал её правоту, с которой приходилось мириться.
Наташа совершенно его не стеснялась. Она отбросила в сторону лёгкое одеяло, встала с тахты и начала одеваться, показывая «стриптиз наоборот» и бросая на хозяина игривые взгляды.
– Наташка, ты садистка!
– Скажи, Максим Андреевич, а когда у тебя была последний раз женщина? – неожиданно поинтересовалась Наташа.
– То есть? … – смутился Максим. – Ну, ещё до развода, четыре года назад… А что?
Наташа прекратила застёгивать юбку и ошеломлённо уставилась на него.
– Но, почему?! Ты, что, совсем не знакомишься с девушками?
– Как это не знакомлюсь?! Знакомлюсь! Вот, она – передо мной стоит!
– А если серьёзно?
– Если серьёзно, то я несколько старомоден и был разочарован, до недавнего времени, такими знакомствами. Думал, для меня уже женщины не существуют.
– Но ведь ты молодой, здоровый мужчина, как так?
– Наташа, давай не будем о грустном, а?.. Я не могу просто, как с куклой – понимаешь?.. – Максим отвёл глаза от Наташи и теребил уголок простыни, попавшийся под руку.
– Всё, пытка закончена! Прости, мой ласковый, но я лишний раз за себя порадовалась. Мне очень приятно, что ты такой, как есть. Честно-честно.
Наташа достала из сумочки телефон и начала звонить:
– Алло, такси? Мне нужна машина, угол Ленинского и Варшавской, да,.. Ленинский 161… а нет машины получше? Хорошо, пусть подъезжает, – она обернулась к Максиму, который успел натянуть на себя, сброшенный ранее Наташей, халат. – Максим, машина будет через пять минут. Не провожай меня, не надо, только до дверей. Иди, милый, я тебя напоследок поцелую.
В дверях она ткнулась в его щёку, прошептала: «Люблю», а потом, не вызывая лифта на шестой этаж, побежала вниз по широкой лестнице.
– До завтра!– донеслось напоследок и хлопнула дверь парадного.
Когда Наташа ушла, Максим приступил к окну и стал наблюдать улицу. Он увидел стоящую у дороги, высокую, стройную девушку в красной курточке, смотревшую на его окна и махавшую рукой. Она села в подъехавшую машину такси и умчалась вдаль – только мигнули пару раз на прощанье красные огни стоп-сигналов; машина растаяла в потоке.
Видел, как уехала та, что навсегда изменила его мир – мир, который стал таким большим после их встречи, и который станет таким крошечным, если она из него исчезнет.
Спать не хотелось.
«Какой длинный сегодня день», – думал Картузов. – «Не ведал я ещё таких дней – словно прожил за сутки целую жизнь. Сколько событий, новостей, перемен и эмоций. И сколько счастья, боже правый, сколько счастья! Вот теперь-то уж точно – можно и умереть. Лучше уже никогда не будет. Я даже не подозревал, что в жизни моей не было самой жизни. А ведь мог никогда не узнать об этом».
Максим пошёл на кухню и выгрузил в холодильник тяжёлый пакет, принесённый Наташей. Там были оливки, яйца, лимоны, ветчина, сыр, пару баночек сардин, пастрома, лаваш, пакетированный сок, сладости… Всё, что он так любил и о чём вскользь они когда-то говорили.
