Еще бы! Его пушистый, дымчато-серого цвета хвост с едва видимыми, будто муаровыми полосками подвергся жестокому надругательству со стороны какой-то жужжащей безмозглой нечисти.
Мех на нем, которым кот заслуженно гордился, стал белесо-желтого цвета с оранжеватым отливом, а на конце красовалась кисточка из золотисто-бежевых и белоснежных перьев. Все, что требовалось для ловли рыбы на искусственную муху, у начинающих иномирных рыболовов, казалось бы, теперь было в наличии, но вот энтузиазм у зачинщика этого действа совершенно пропал.
Обиженный кот категорически не желал делиться шерстью и перьями, пытался цапнуть Люсю, которая хотела взять его на руки, подозревая девушку в коварной попытке ощипать и так пострадавший хвост.
— Слушай, — Константин попытался воззвать к кошачьему разуму грубым и древним как мир путем, через желудок, — ты же хотел рыбы. Давай сделаем приманку, и первая рыба тебе! А если она будет только одна, то половина.
— Ф-ф-ф… — отвернулся от кактуса кот. — Я и мышь могу поймать, этих их рсмуров.
— О, точно! — оживился Ежов. — Я же про ловлю тайменей не рассказал! Тайменей ловили на искусственную мышь!
— Зачем искусственную? — чуть-чуть заинтересовался кот, скосив глаза на колючий кактус с цветущей макушкой.
— Так мы же мышей в тайге ловить не будем, проще было искусственную сделать, — пояснил мужчина. — Но это только на крупную рыбу хорошо.
— Шавермурчик, а я-то в чем виновата? — жалобно протянула Люся, шмыгнув носом. — Я голодная. Ты хоть мышей местных ел, Костя вообще кактус, и еда ему, наверное, не нужна. А я?
Словно в подтверждение ее жалоб у Пуговкиной в животе громко заурчало. Еще доставая для Кости зеркало, она успела вытащить и проглотить полурастаявший кусок шоколада, последнее, что нашлось из съедобного в рюкзаке. От сладкого есть хотелось еще больше, а разговоры о рыбе, которую Люся любила, очень возбуждали аппетит. Правда, в голове мелькнула мысль, что добычу же еще и готовить надо, но девушка отмела ее, решив, что Ежов точно что-нибудь придумает.
Коту, видимо, тоже надоело обижаться, и он царственно кивнул, смилостивившись.
— Тоулько ради тебя. Дергай аккураутно.
— Конечно, аккуратненько, — успокоила его Пуговкина, сунувшись к наполовину выпотрошенному рюкзачку. — Я тут вспомнила! У меня ножнички есть маникюрные. Отрежу — и ничего не почувствуешь.
Паучки, опасливо летая повыше кругами, клятвенно обещали вернуть Шавермуру хвост в первозданном виде и больше не безобразничать, если их не будут обижать, сравнивая с приманкой.
— Ладноу. — Кот пристально наблюдал, как Люся бережно срезает несколько перышек и выстригает горстку шерсти, стараясь не наделать на хвосте залысин. — Вернете — схожу и мыша поймаю. Хочу крупную рыбу.
А Костя? А кактус, пока суд да дело, решил пристреляться! И получалось у него пока не очень. Точнее, совсем не получалось. Иголки от растения отделяться отказывались напрочь, не то что лететь в заданном направлении, поражая цель.
«На крайняк глушить будем», — бурчал про себя мужчина, стараясь понять, где найти курок, чтобы можно было расстрелять хоть частично боезапас своих колючек.
9. Глава 8. А скоро ночь...
На травке у берега лежали «рыболовные снасти». Надо думать, любой более-менее разбирающийся в рыбалке человек только пальцем у виска покрутил бы, увидев эту композицию. Пожалуй, ходить за грибами с чемоданом было бы продуктивнее. Из всех предметов только пойманная Шавермуром мышь-рсмур не вызывала нареканий.
