Но Ляля явно не услышала меня. Она смотрела распахнутыми глазами на Аслана. Смотрела так, будто он для Бог, вся Вселенная. Подозреваю, что именно так я смотрю на Герасима. Боже, я не знаю, насколько нужно быть слепой, чтобы не заметить того, КАК смотрят эти двое друг на друга. Аслан недалеко от Ляли ушёл. Его пронзительные чёрные глаза с жадностью шарили по лицу девушки. На миг даже стало завидно. Хочу, чтобы и на меня Герасим смотрел ТАК! Жадно, жарко, с нежностью и какой-то лёгкой насмешливостью.
— Ну, здравствуй, Ляля, — это что у него с голосом? Простыл? Я посмотрела на Аслана, который крепко обхватил руку девушки и потянул на себя. Чёрт. Он же сейчас провалит весь наш план! У него такой вид, будто он вот-вот набросится на Лялю. — Вот мы и встретились.
А Ляля вся мигом побледнела. Стала настолько белой, что я даже испугалась, что девушка упадёт в обморок. Ляля губы приоткрыла, глотнула жадно воздух и судорожно выдохнула. Глазами захлопала быстро и дрожащим голосом спросила:
— Что?
— Рад встрече, Ляля, — на лице Аслана появляется кривая ухмылка. — Лиля мне много успела про тебя рассказать.
Я чуть не рассмеялась, когда заикаясь, Ляля выдавила:
— И мне-е-е п-п-приятно.
Аслан вдруг поднёс руку Ляли к самому лицу и с неприкрытой заботой спросил:
— Болит?
Девушка, будто заворожённая, закивала головой, не сводя распахнутых глаз с лица Аслана. Боже, это не могло возникнуть вчера или позавчера. Ляля по уши влюблена в Беркутова. А я даже не заметила. Аслан ушёл к багажнику за аптечкой, а я подошла к дезориентированной Ляле.
— Лялька, что с рукой? — аккуратно перехватила руку девушки и чуть не вскрикнула, увидев волдыри на коже. — Ты почему не обработала? Писец, Ляля! Тебе с таким ожогом в больницу нужно!
— Больно, — всё же поморщилась Ляля, хоть я и пыталась быть предельно осторожной.
— Где ты так умудрилась?
— Кофе варила, случайно плеснула на руку. Чуть обработала мать, но потом разговор пошёл не в том направлении… — снова мать. Боже, почему ей так не повезло с родителями? — В общем, я как-то забыла про ожог…
Отвела глаза, а мне безумно сильно захотелось врезать её матери.
— Теперь он дольше сходить будет, раз ты вовремя не обработала. Аслан принесёт мазь. У него есть младший брат, поэтому аптечка всегда с собой.
Ляля дёрнулась будто от боли, поэтому я, стараясь не делать резких движений, отпустила руку девушки. Но я успела поймать её загнанный взгляд. И вдруг меня чётко прошибло мыслью — она просто ревнует. Ревнует из-за того, что я знаю об Аслане больше, чем она. Прикрыла глаза и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы уже всё выяснить и поставить точку в этом театре абсурда. Но вернулся Аслан с с аэрозолем и бинтом в руках.
— Садись на переднее сиденье, — велел он Ляле.
В кармане завибрировал телефон, поэтому я отошла от машины.
— Привет, Андрей, — в груди всё ещё тлеет обида на брата.
— Привет. Во сколько сегодня освобождаешься?
— В четыре. А что? — подняла с земли обёртку от конфеты и отправила в мусорный бак.
— С собакой Гера сможешь погулять? — моё сердце провалилось в пятку.
— Он попросил?
— Да.
— Во-первых, если Герасиму что-то нужно, то он может сам мне позвонить и попросить, Андрей. Во-вторых, я сегодня занята вечером.
— Чем? — последовал закономерный вопрос.
— Иду в клуб.
— С кем? — недовольный голос брата вызвал новую волну негодования.
— А это, Андрюш, тебя уже не касается.
