Грязнов несколько раз выгнул в руках широкий, форматом с машинописный лист, блокнот, чтобы его выровнять, и уселся за стол. В его пальцах появился толстый темно-синий маркер.
– Студенты долбаные! – пробормотал Грязнов, глядя на не очень разборчивые каракули Макса. Строчки, написанные Николаем, с грехом пополам можно было прочесть с первого раза.
Валерий Грязнов пролистал страницы.
– Н-да, работка предстоит на час, не менее, но она того стоит.
Наморщив лоб, мужчина вчитывался в неразборчивые строчки.
– Так, этот москвич, – бормотал он и тут же густо замазывал очередного кандидата на работу.
С москвичами он расправлялся безжалостно, с ходу. Над выходцами из других городов сидел задумавшись. Но, поколебавшись, вычеркивал и тех, если они оказывались женатыми. Женщины его пока вообще не интересовали, но их фамилии, контактные телефоны Грязнов не зачеркивал, лишь обозначал строчки жирными синими галочками, потому что знал, наступит время, он вернется к ним.
Он работал, как и предполагал, ровно час. Когда что-то делаешь не впервые, то прекрасно ориентируешься, сколько на это уйдет времени. Из нескольких сотен адресов пригодными оказались лишь два десятка – в основном люди, приехавшие в Москву на заработки из Украины, Молдавии, Казахстана.
– В этих вопросах они не врут, – усмехнулся Грязнов, – уж скорее украинец соврет, что он коренной москвич, чем москвич станет утверждать, что он житель Горловки. Главное, правильно выстроить алгоритм требований кандидатам.
Грязнов включил компьютер и аккуратно внес туда те фамилии, которые оставил в списке. Затем блокнот исчез в ящике стола, и Грязнов подвинул к себе телефон.
– Что ж, приступим! – палец скользнул в отверстие диска, послышались щелчки.
Номер телефона сеструхи Ивана Натальи оказался в списке первым.
– Добрый вечер, – хорошо поставленным официальным голосом произнес Грязнов, лишь только с другого конца провода до него донеслось: «Алло!».
– Может, кому и добрый, – настороженно отозвалась Наталья.
Официальных голосов она не любила, все ее знакомые привыкли к развязному стилю общения. Официально мог говорить или налоговый инспектор, или чиновник из префектуры ее района.
– Конопацкого можно пригласить?
– Конопацкого? – переспросила женщина и посмотрела на Виталия. За те два месяца, которые она прожила с ним, она так и не удосужилась узнать его фамилию, да и по телефону им интересовались впервые.
– Виталия Конопацкого, – уточнил Грязнов, – мы договаривались, он ожидает моего звонка.
– Виталик, тебя вроде, – с подозрением глядя на Конопацкого, произнесла Наталья.
Если бы его просила пригласить к телефону женщина, она ни за что бы не позвала, пусть даже та и говорила бы официальным голосом, сказала бы, мол, нет такого тут и никогда не было.
Виталий хотел пройти на кухню и взять трубку там, ему не хотелось, чтобы его хозяйка-любовница слышала разговор. Но взгляд женщины был настойчивым и требовательным, словно бы приказывал: разговаривай при мне.
– Да, я слушаю.
– Вы нам звонили?
– Да.
– Так вот, я директор фирмы, осуществляющей набор. Данные, которые вы надиктовали, соответствуют действительности? Жили в Горловке? Гражданство украинское?
– Да-да, – торопливо отвечал Виталик, косясь на слушающую во все уши Наталью.
– Вы все еще интересуетесь поисками работы?
– Конечно!
– Тогда могу предложить вам встретиться завтра. Какое время вас устроило бы?
