– А может вовсе и не дьявольской?, —
подумал Ав, пытаясь успокоить себя. Не очень, правда, успешно… —
– Ведь никакого Дьявола нет. Так ведь?… Сам же говорил: там, где дураки позволяют пугать себя Дьяволом, Бог превращается в деда с бородой…
– Точно, лет пятнадцать назад мы его придумали, —
вновь послышался голос хирурга. Теперь откуда-то издалека. Уже не из глаз Ава… —
– Шутки ради Элазару сына придумали. Первого мученика. Мария ему еще очень смешное имя подобрала, почти неприличное, ну просто ужасно несолидное, только чтоб разыграть Михаэля. И ведь купился, простофиля. Понес к своим наш липовый пергамент. Даже Натан не сразу раскусил… Но все равно сделал его большим начальником. Чуть ли не своим заместителем или кем там еще…
Оставшаяся при Аве тоже уже почти чужая голова стала строить ему рожи. Вот совсем не смешно!…
– Кто знает, – все тише и тише говорил хирург. – А может он правильно сделал, что не пошел в первосвященники или, того смешнее, в Мессии?… —
Голос стал едва слышим и сделалось жутко. А холодно или нет – уже непонятно… —
– Ну да! А вот этого придумал Каифа. Или тот – с родимым пятном?… —
Ав понял, что сейчас случится… Потому что холодок уже бежал по спине. Знакомый холодок.
– Господи, как всегда не готов… А потому, что каждый раз по-другому! А может и пусть?… Сил уже не осталось. Лишь бы не долго… Сейчас начнется… Ну что тянешь, сволочь?! Господи, где ты там?! Давай уже! Правда же – сил нет! —
и впервые закрыл глаза. —
………
Ничего не происходило. И Аву было уже неважно, что там с его головой…
– А почему так тихо?… Господи, уже тошнит… Когда?
………
– А вот и не страшно… Правда ведь? И почему Марии никогда нет рядом, когда она нужна?! Плакать, наверное, будет, бедная… Неправда – никогда я не был сильным. Не ври…, —
сказал он кому-то напоследок, и его уставшие глаза сделались огромными. И совершенно черными…
Где-то очень-очень далеко беззвучно треснуло толстое стекло, и все прекратилось. Вообще все. Больно не было. Просто Мария слишком громко хлопнула дверью. Или это Гавриил? Уже не разберешь…
– Чем это пахнет? Яблоками что ли?
– Какими еще яблоками?! – Фиалками, идиот! Как можно спутать?
Кто это сказал?…
Чего там придумывать? – Все же понятно…
Обморока, слава Богу, не случилось. Кошмарный сон прекратился сам собой. Ав осторожно отдышался и осмотрелся. Ну так, на всякий случай. Да, вроде бы все в порядке. Можно не волноваться. Он дома. Вернее возле него. Рядом с домом Гавриила. Теперь ведь они все жили здесь. Уже скоро семнадцать лет. Одной семьей. А что – дружно жили. Хорошо, что хоть Гавриилу хватило тогда благоразумия не промотать все деньги, которые добыл для него начальник тайной стражи. А то мыкались бы сейчас бездомные. Жалко, конечно, что из Магдалы пришлось уехать. Ну хоть год пожили как цари. И Мария развлеклась на славу. Теперь уж не вспоминает, а поначалу столько было слез. Мраморный бассейн ведь отгрохали! И башню водонапорную для города достроили. Канализация, статуи, шикарные угощения паломникам, стекавшимся отовсюду за чудом. А все та тысяча талантов, которую Ав позволил Давиду взять из склепа великого цезаря, когда вместе с ним ездил смотреть, как Рим встречает Константина. Господи, как давно это было!…
Нет, правда, как все-таки хорошо на свежем воздухе! И солнце уже не такое горячее. Похоже, к вечеру дело идет. А небо… Такое синее! Бездонное… И где-то на невозможной высоте птицы летают. Маленькие живые точки. Ав так и не научился их различать. Ну, сову от сойки он, положим, всегда мог отличить. Сову он ни с какой птицей не спутает. Или журавля. А что это точно – сойка, а не какая-нибудь иволга или еще какая-нибудь мелочь, ручаться уже не станет…
