Так вот, поначалу Ав читал все подряд. Был период, когда он увлекся историей. Продолжалось, впрочем, это недолго. – Пока он не понял, что, во-первых, правду в этих книжках не писали никогда. Даже когда знали ее. А во-вторых, что никого такие книжки, даже самые умные из них и красиво написанные, ничему не научили.
Про религии он перестал читать еще раньше, когда убедился, что все они за редчайшим исключением придумывались исключительно для того, чтобы слабого, – даже не оступившегося или больного, а просто слабого, не сделавшего еще в своей жизни ни одного самостоятельного шага, – превратить в безвольного раба, а сильному – так просто задурить голову и запретить ходить разогнув спину. После чего и того и другого, связав обоим руки загробными страшилками и подробно рассказав, кто из них в чем виноват, сделать послушными слугами царей. Другой цели, которую преследовали бы создатели религиозных мифов, он не обнаружил.
Да, про Бога во всех долгоживущих религиях он не нашел ничего. Вернее нашел: каждая из них у ворот своего храма раскладывает невидимые рогатки, препятствующие появлению у загоняемых туда доверчивых простаков самого желания увидеть Бога. А ведь даже Мария, с годами избавившаяся от идиотской экзальтации и начавшая что-то соображать, искренне полагала, что опьянение маковым отваром перегретой эмоции как раз и станет той верой, которой спасутся евреи и все прочие народы. Что уж говорить о людях попроще, вроде бешеных элазаровцев, готовых за своего Бога, которого они никогда не видели, убивать!…
Оно, конечно, понятно, и Константин здесь сто раз был прав, что только с помощью магического бича и красивого, тщательно выверенного ритуала можно загнать испуганного человека в стадо, которое под задушевные разговоры само начнет строить для себя удобные и чистенькие скотобойни. Действительно, лучшего способа не придумать. Главное, случайно не проболтаться, что, опившись сладкой эмоцией и обнявшись в любовном экстазе со всеми несчастными и убогими, в принципе невозможно приблизиться к Богу, потому что это совсем другое. Верить в Бога, как верили в Него Каифа и даже Мария, и реально Его увидеть – совершенно разные вещи, хотя и то, и другое осуществляется одним и тем же нервом. И разница лишь в степени трезвости. Или честности. Даже не храбрости, а именно честности. Храбрый ведь может испугаться, и тогда ему конец. А спокойный, случается, выходит на безопасный путь божественной игры, в которой невозможно проиграть, потому как проигрывать там уже нечего.
Нигде в этих книжках Ав не прочел о том, что вспомнить Его, а потом тихо, без всякой помпы стать Им, раскрыв в себе свою высшую природу, может только тот, кто испытывает потребность дышать чистым воздухом. И вообще это большая роскошь – заниматься подобными глупостями, когда кругом голодные варвары. Так что жри что попроще. И нечего народ с правильного пути сбивать! Народ, он ведь никогда не ошибается. Он все понимает. Он всегда прав. В общем, начитался Ав всего этого.
Да, конечно, варвары… А помогло? Сначала одни пришли – с севера. И великая Римская империя рухнула. А когда-то придут и другие, еще более дикие и голодные – с востока… И вот ведь какая странная закономерность: самыми безжалостными всегда являются те, что, ведомые высокодуховными сказочниками, грабят и убивают во имя нарисованного Бога. Причем у наиболее примитивных народов свой дед с бородой почему-то всегда оказывается лучше и добрее, чем у сытого соседа. Самым правильным. Вот пусть и другие тоже живут правильно. И делятся своим богатством. А кто не захочет, того в огонь! Потому что так велит Господь! В общем, все эти книжки, сочиненные сильно позже, были написаны совсем не про то, что обещали их обложки.
