К. Маркс и Ф. Энгельс были детьми своего века и в этом отношении они отдали должное всем антинаучным «шалостям», что разрешались ученым в то время. Они выстроили концепцию истории, которая насквозь пронизана провиденциализмом. И в этом отношении вся комбинация чередования их общественно-экономических формаций есть не больше, чем дань предрассудкам науки и общества XIX века.
Более того, вся их концепция истории слишком сильно отдает всё тем же христианским мифом, что тысячелетия вдалбливался в умы европейцев, и что поныне существует в культуре как одна из важнейших архетипических форм.
В самом деле, в христианском мифе мы находим рассказ об изначальном, невинном состоянии человечества, затем следует пагубное грехопадение, преодоление этого грехопадения через Благую Весть, и постепенное возвышение к Царству Божьему на Земле. В этом есть сокровенный сакральный смысл человеческой истории. Каждое событие этой истории может быть понято лишь через призму этого смысла.
То же и в марксизме. В начале мы обнаруживаем девственную чистоту первобытного коммунизма, эдакого царства альтруизма. Затем следует пагубное частнособственническое «грехопадение». Но оно не бессмысленно и не проклято навеки – оно необходимо, и марксисты долго и схоластично начинают рассуждать о прогрессивности и исторической оправданности той или иной формы пагубного классового общества. Затем, о долгожданное, закономерное чудо! – следует Благая Весть: буржуазия разложилась, пролетариат созрел, Маркс открыл подлинные законы общественного развития, которыми теперь можно воспользоваться на благо общества, и светлое будущее грядет! «Грех» частной собственности будет изжит и вновь возобладает коммунистическое общество, но уже лишенное тех досадных огрех, что были в эпоху первобытности.
Более того, как и христианам, большинству марксистов и в голову не приходит вопрос о том, что же будет после торжества светлого будущего. Часто говорят о конце предистории и смотрят с крайнем неудовольствием на тех мерзопакостных диалектиков, которые памятуя о законе отрицания отрицания допускают мысль, что после коммунизма последует новый виток истории с неизбежным отрицанием первого порядка – классовым обществом, основанным на новых формах частной собственности.
«Лестница» формаций, или, говоря словами Ю. И. Семенова, линейно-стадиальный подход в интерпретации истории, созданный К. Марксом и Ф. Энгельсом, был убедителен в XIX веке. В XX же веке под ударами мощного потока новейших фактов он стал трещать по швам. Большинство марксистов предпочло просто не замечать этого>69 – постоянно наталкиваешься на марксистские исторические тексты, где изложение фактического материала находится в чудовищном противоречии с его интерпретацией. Постоянно читаешь в академических изданиях о феодализме на средневековом Востоке или о рабовладельческом способе производства на Древнем Востоке. С невиннейшим видом авторы повествуют о малочисленности рабов, о незначительности их роли в производстве, о непомерно высокой покупной стоимости раба и с торжеством подытоживают: «перед нами расцвет рабовладельческого общества».
Возникает подозрение, что имеешь дело просто с глупцами. Но нет, читаешь и видишь – неглупый человек.
Тогда возникает мысль: материалистическое понимание истории – это настолько безжизненная научная форма, что она совершенно не может быть приведена в соответствие новым фактам. И тоже нет! Такие попытки уже давно предпринимаются. И весьма успешные попытки!
