Георгий поморщился и этак многозначительно покачал головой.
– Вы несколько утрируете, но в целом направление мысли верное. Правда, увы и ах, во всеобщем дурдоме никто себя не может считать полностью нормальным. Это невозможно.
Кажись, я понял, что это был за тип. Обыкновенный Фома Неверующий, их много сейчас по улицам ходит, в кабаках сидит и даже на телевидение разглагольствует. Люди, которые не верят в существование СССР. Считают его розыгрышем, фикцией. Заманчивое прибежище, надо сказать, – лечь на илистое, но мягкое дно тотального отрицания и наслаждаться там собственной ядовитой скорбью и наивностью всего остального человечества. К счастью, я сумел избежать подобных ловушек, хотя к ним и тянуло. Потому что это абсолютное аутсайдерство, добровольный уход из игры. А фишка-то в том, что пока игра в разгаре, в неё следует играть. Необходимо играть, как бы глупо это ни выглядело со стороны. Только в движении, в действии смысл жизни.
– Итак, очередной вопрос, – вещал ведущий-стройотрядовец. – Какая музыкальная композиция, зарубежная, обратите внимание, звучала одно время заставкой к передачам центрального телевидения «Время» и «Сельский час»? Очень неожиданная композиция.
И вновь я дал шанс гипотетическим конкурентам завоевать баллы. Конкуренты выдавали полную хрень.
– «Йестедей»! – кричали они. – «Манчестер-Ливерпуль»! «Чао, бамбино, сорри»!
А какой-то чувак – правда, сильно пьяный, может, прикалывался просто? – и вовсе огорошил:
– «Лузин май релиджен»!
Ага, «R.E.M.» написали заставку к программе «Время». Круто!
Пришлось вмешаться:
– «Люцифер», группа «Алан Парсонс Проджект».
– Точно! – обрадовался ведущий. – У нас наметился лидер. Девушки, второй значок молодому человеку. Представляете, главная телевизионная программа Советского Союза, программа «Время», начиналась с композиции под названием «Люцифер»! Разве способны сторонники частной собственности на такие приколы?!
О, верно, брат! Ты прав, как никто другой. Интересно, а с какой музыки она начинается сейчас? Там, в Союзе. Что-то ни разу про это не говорили в репортажах из СССР.
Я стал обладателем второго картонного значка.
– Самое удивительное, – услышал я снова пьяненького Георгия, – что всё население России, ну практически всё, жаждет эмигрировать в этот Союз. Разве это нормально, скажите на милость?
– Особенно потому, что его нет на самом деле, я правильно тебя понял?
– Да есть он, есть, – махнул рукой собеседник. – Как же ему не быть. Так масштабно врать уж не станут.
А, вот так значит. Мы, оказывается, не столь безнадёжны.
– А знаете, в чём главная причина такого всепоглощающего стремления? Знаете?
– Не знаем, не знаем, – выдал риторический ответ Никита.
– Это ведь вовсе не из-за желания пожить в социальной справедливости при благостном коммунизме, нет. И это обстоятельство тянет, слов нет, но не оно главное. Главное здесь в чистой психологии. Точнее, в чистой патологии. Все просто хотят увидеть другой вариант собственной жизни. Увидеть себя в других обстоятельствах, в другом окружении, в других интерьерах и с другими возможностями. Как бы со стороны подглядеть. А им это запрещают! Потому что тамошняя вселенная может не выдержать, взорваться может от присутствия двух одинаковых людей в собственном пространстве.
– Ну, вообще-то на той стороне, – вмешался Никита, – далеко не все имеют своих двойников. Это же не зеркальное отражение нашей реальности. Кто-то из нас там уже умер, а кто-то и вовсе не рождался. Вы знаете, насколько изменились в параллельном СССР варианты судеб после того, как этот исландец Сигурд взорвал себя на саммите в Рейкьявике?! Даже представить невозможно! Не было Карабаха, всех этих среднеазиатских войн, Чечни не было. Сколько людей сохранило себе жизнь!
