Торчки. Ширяются эмоциями и постоянной сменой картинки.
Разочарованный, я с презрительным прищуром смотрел на тех, кто позировал в роли исследователей мест силы и презентовал духовную продвинутость тёткам в ярких спортивных куртках с обветренным лицом.
Но мне повезло. Молитвы услышаны. Великий часовщик утвердительно прикрыл глаза и спусковой механизм судьбы пришёл в движение.
Во первых я понял – скважину внутри сердца суетой не заткнуть.
А во вторых на одной из посиделок встретил её.
Что у неё с глазами?
Даша. Дарья Кшесинская.
Что у неё с глазами?
Смотрит на тебя пристально, но без напряжения. Не прикидывает варианты. А направляет на тебя внимание без остатка, и загривком чувствуешь – более важного человека, чем ты – не встречала.
У нас завязался содержательный разговор, первый глубокий разговор с девушкой, как я думаю, за мои 27 лет:
-Ты здесь лишний.
-Почему?
-Ты думаешь не заметно?
-Девушка, а как вас зовут? Я – Максим, – хотелось спрыгнуть с темы, прикрыть позорную тайну, увести беседу в привычное русло идиотского обмена намёками и двусмысленными комплиментами.
-Даша.
-Даша, лишний здесь не я и не ты, а эти люди, включая лектора.
-Хочешь знать, почему ты лишний?
-Не хочу. Я знаю.
-Максим, не нужно так. Не отталкивай меня, иначе день будет потерян, а я этого так не хочу, – говорит с лёгким нажимом.
Смотрит прямо в мозг. Чувствую – извилины не выдержат, контакты вот-вот перегорят и разомкнуться. Бездна в сердце, что не заполнить городами и странами – переполняется кипящей магмой животной страсти и в чудовищном бурлении выстреливает раскалённые булыжники и напряжённые струи сероводородного дыма.
Не похожа на других. Самостоятельная красота. Никакие типажи не сковывают сетями привычных ассоциаций. Не более трёх процентов азиатско-монгольского шарма, но этот едва заметный штрих, превращает её в представительницу другой цивилизации – мощный импульс для различных фантазий.
Даша не нуждается в подкрепляющих знаках от окружающей среды, дабы убедиться в своём существовании. Она есть. Остальные выглядят как виртуальные голограммы. Не презентует себя миру, как некую ценность. Ей не нужны тонкие театральные демонстрации, чтобы сделать своё присутствие заметным. Кажется, намеренно приглушает бушующий огонь женского магнетизма.
Почти вплотную стоит предо мной, если я наклонюсь и кивну, то ударю подбородком в темечко.
Каштановые волосы прикрывают приподнятые плечи, а глубоко запущенные в карманы руки придают вид капризной ученицы.
Застенчивые ямочки на щеках от просительной улыбки заставляют сердце сжиматься, сжиматься, сжиматься…
Белая маечка туго заправлена в голубые джинсы.
Маленькая грудь натягивает ткань тёмными сосками.
Красно-чёрная татуировка хризантемы на худеньком, загорелом плече подсвечена полоской солнечного света бьющего сквозь щель горизонтальных жалюзи.
Не хочет потерять день. А я хочу бежать навстречу раскалённому вихрю из пулемётных пуль, лишь бы не отводила от этого зрелища слегка прищуренных ненасытных глаз.
Я уверен – у нас нет общего будущего и смело рублю с плеча:
-Хорошо, пойдём со мной.
Она с готовностью подхватывает рюкзачок лежащий на диване и ямочки на щеках проступают более отчётливо. Одной рукой забрасывает его на плечо, а второй тянет меня к выходу.
От детского жеста бесконечного доверия – растерялся и замешкался. Знакомы меньше двух минут. Она не спрашивает куда.
