Кому ты нужна? - страница 4

Постепенно день за днем четко проявлялось направление – работа в СМИ. Я всегда любила письменно выражать свои мысли. Единственное, что меня приводило в ужас – это все-таки публичная профессия и придется общаться с людьми, задавать им вопросы, которые они могут считать глупыми, придется быть на пресс-конференциях и там задавать вопросы ПРИ ВСЕХ! Краснея. И запинаясь. Жутко нервничая. И я опять окажусь в той же самой ситуации. И, господи, опять стану посмешищем.

Уж не знаю, какой ангел-хранитель все это устроил, но весь этот кошмар в моей голове не стал поводом отказаться от желания поступать на журфак.

О том, что та самая первая любовь, может быть, была взаимной, я поняла уже после окончания 11 класса. Тогда мы небольшой компанией одноклассников пошли погулять и как-то решили посидеть – девочки напротив мальчиков. Он не сводил с меня свои голубые глаза. Я все время застенчиво прятала взгляд. Не верила, что могу нравиться, думала, что он пытается что-то разглядеть, чтобы посмеяться надо мной тут при всех.

Такой вот раненый ребенок. С огромной дырой в области сердца. Который привык быть один.

«Конечно, все вы здесь сидите и думаете, что станете звездами телевидения», – примерно так нас – первокурсников – приветствовали на журфаке. Нет, не все, мысленно отвечала я. Учеба на этом факультете, как бы сейчас это не звучало странно, для меня оказалась длительной терапией. Я привыкала существовать среди людей, которым нет никакого дела до моих комплексов. И это было странно. Тогда я подумала, что вот так начинать общение в новом коллективе – очень удобно. Никто ничего о тебе не знает и ты, по сути, можешь строить свою жизнь с чистого листа. Всякий раз начинать и перепридумывать, что-то не говорить, на чем-то акцентировать.

Поступила я не сразу. В тот год много переписывалась с совершенно разными людьми. Интернета у нас не было, компьютеры в семьях только-только появлялись и единственным способом пообщаться с кем-то из другого города была самая обыкновенная почта. Я слушала хит-парад на одной радиостанции, где зачитывали чьи-то письма, а потом озвучивали почтовые адреса. Я писала этим людям. Так я познакомилась с Ириной. Это сейчас она известная писательница и сценарист. А тогда она была просто Ириной, которая училась на факультете моей мечты. И писала она еще очень классные письма. Мы жили в одном городе. Но писали друг другу письма от руки. Она присылала мне рассказы.

Ирина много рассказывала про журфак. И именно она (после того, как я не поступила) посоветовала начать ходить на бесплатный кружок корреспондентов при факультете. Туда я проходила год. К весне некоторые мои работы даже зачитывали вслух. Но слишком часто я думала о том, что мои одноклассники уже заканчивают первый курс, а я… А мне снова поступать.

Летом я не добрала баллов на факультет. Тогда было решено идти вообще в другой вуз, но на похожее направление. Журфак со мной, но не в том вузе, где я хотела. Надо говорить о том, как сильно я была опустошена? Неудачница, которая подвела абсолютно всех и, главное, маму. Я не знала, куда себя деть. Обучение платное, денег в семье мало.

Чувства никчемности и страха – совершенно непродуктивные ребята. Однако они умеют словно путы скручивать твои ноги, чтобы ты не могла сделать и шага. Чтобы ты могла только стоять и наблюдать за тем, как мимо тебя проходят люди, события, как мимо тебя проходит жизнь. Этот энергетический паралич не так просто преодолеть. Как открыть рот, чтобы сказать слово, если до этого годами никому не было дела до твоего мнения? Как расслабиться, выйти из этих оков и сделать шаг, если над тобой посмеивались за каждый промах? Поддержка в семье, скажете вы? А что, если ты старший ребенок и на тебя изначально положили ответственность за младших? За дом, когда мама устала? За продукты из огорода с другого конца города? А ты просто хотела быть девочкой (но поняла это только сейчас, во время воспоминаний, а тогда – даже мысли не было и казалось, что все так, как должно быть). Помню, как я в школе хотела, чтобы у меня была челка. Как думаете зачем? Чтобы скрыть подростковые прыщи, которые очень сильно осыпали мое лицо. Только никто не разрешал мне подстричь челку. Я пыталась бороться с прыщами сама. В 90-ые никакой специальной косметики для этого не было. Как и денег у родителей. Я давила прыщи, прокалывала иглой. Теперь на моем лбу есть небольшие шрамы.