По молодости еще писал какие-то поэмы про суперконтинент, сейчас уже не сохранилось ничего…
Много они понимают…
Они, все.
Куда им до суперконтинента.
Им, всем.
Это же сколько над собой трудиться надо, чтобы суперконтинентом стать, им и не снилось. Это же надо целую вечность сидеть на вершине горы и думать о вечности, может, тогда что-то получится приблизиться к суперконтиненту на малый шаг…
Суперконтинент вернется.
Я знаю.
Вернее, не так.
Не вернется.
Потому что он никуда не уходил.
Нет, а вы все-таки можете объяснить, почему я зеленый?
Вот я тоже не могу.
Супер что?
Да говорю вам, не существует никакого суперконтинента, что вы выдумыва…
…А?
Ученые, говорите, доказали?
Ну, может быть, мало ли.
Странное чувство, что это уже не на экране, не в кино, и не в играх, а вот здесь, сейчас, в самом деле, как говорится – хватит мечтать, надо действовать…
Набираю в поисковике – как стать суперконтинентом.
Думаю, что значит, когда поисковик не знает ответа.
Озарение.
Даже не озарение, другое что-то, шел вчера по улице маленького городка, и постучалось что-то в сердце, – вот оно.
Тут.
Еще не здесь, еще не сейчас, но скоро, скоро…
Я понимаю, что я – уже не я.
Нет, все-таки еще немножко я. Но уже не совсем.
Суперконтинент здесь, совсем близко, я не знаю, готов ли я к встрече с ним, к встрече самого себя…
…нет, все-таки не готов, да к этому и невозможно подготовиться, даже если целую вечность думать о вечности на вершине горы…
Смотрю на них на всех – насмешливо, презрительно, – я-то знаю, кто ста…
Ну, если ученые наши доказали, то да, конечно, так оно и будет, я стану суперконтинентом, да…
…а все-таки почему я зеленый?
Суперконтинент оглядывается.
Никого нет.
Йольский кот.
Вот зачем это сказали, вот зачем сказали, а?
Вот кто это сказал?
Работники друг на друга смотрят с ненавистью, это ж надо же было кому-то ляпнуть…
Не, никто не признается, все работают, прядут, что еще делать-то.
Джилл тоже прядет.
Торопится.
Мало времени у Джилл, а времени много, и нужно время спрясть в тонкие нити.
Да, вот именно так.
Мало времени у Джилл, а времени много. И все-то время распутать надо, и все-то надо напрясть, в нитки смотать, а там уже из времени из этого будут ткань реальности ткать.
Так уж заведено.
Торопится Джилл.
И все торопятся. Да как же не торопиться, замешкаешься, отвлечешься – и не напрядешь ничего, а не напрядешь, так и без жалованья останешься, долго ли.
Подбадривают друг друга, давай-давай, шевелись, а ты чего там копаешься, а ты чего…
И тут кто-то:
Йольский кот.
И все вздрагивают.
Ну, еще бы, жуть-то какая, кто ж такое говорит.
Кот.
Да еще и йольский.
А?
Не знаете, кто такой?
Ну, повезло вам, раз про йольского кота не знаете, а у нас вот боятся этого кота, у-ух, как боятся.
Еще бы не бояться, он же не дремлет, он же ждет, он же смотрит, кто-кто пряжу в срок до Йоля не допрял. А как грянет Йоль в самую длинную ночь в году, так и йольский кот придет, там и посмотрит, кто напрял, а у кого ничего не готово. А кто не напрял время, того йольский кот сожрет.
Вот так.
Джилл торопится, Джилл спешит, а нет-нет да и отвлечется, да и посмотрит на время, которое прядет. Вот, например, мир такой, в нем дома осенью на юг улетают.
