А ведь, как говорят в приключенческих романах, ничего не предвещало беды. На вечер пятницы Конкин отработал постоянный ритуал. Он всегда начинал его с коллегами в баре, недалеко от конторы. Но с грозными работниками компьютера и ручки пить было скучно. После нескольких рюмок они начинали тупо обсуждать работу, словно недели в душном офисе им не хватило. Санька всегда в этом случае старался тихонько слинять и уже в одиночку ехать в какой-нибудь клуб, чтобы продолжить веселье. В субботу, если он просыпался не один, на этом все заканчивалось, и в воскресенье он уже просто отлеживался и отходил после возлияний и пьяной любви.
Но иногда, когда Конкин не находил кого-нибудь в баре, и не договаривался с какой-нибудь из старых подружек, пьянка могла продолжаться и в субботу, а то и в воскресенье. Он понимал, что понемногу спивается, но сделать с собой ничего не мог. Если не забываться на выходные, то через несколько трезвых недель можно просто сдохнуть с тоски. Он ненавидел свою работу. Вот и в этот вечер тоска так скрутила его, что он решил не идти с коллегами в бар, а сразу начать напиваться. Мысли о будущем сначала еще тревожили его, поэтому он позвонил Рыжей и договорился встретиться. Секс не давал Конкину уйти в трехдневный запой.
Он помнил, что налил дома дозу текилы, купленной специально для Ленки, и, когда появился в «Поморье», в голове у него уже приятно шумело, а язык приобрел необходимую гибкость. Теперь мог выговаривать не только канцеляризмы.
В зале ресторана все тоже пошло по накатанной. Он уселся для начала за стойку, чтобы осмотреться, и еще добавить градус. Не желая смешивать, Конкин опять заказал мензурку текилы. Помнил даже, как он её выпил, а дальше….
Стоп! Вот с этого момента, почему-то бар и все остальное стерлось из памяти. Он напрягся и опять попытался перебрать все по порядку, все его воспоминания. Действительно, все так и было – он одним глотком выпивал рюмку, начинал обсасывать кусочек лайма и закрывал глаза, чтобы почувствовать, как жар начнет распространяться от желудка…. У него даже сейчас стало кисло на языке. Блин! Но дальше-то он не помнил! Вот именно с этого момента, когда закрыл глаза.
Санька вдохнул и потряс головой – ладно, хоть это вспомнил, надеясь, со временем он поймает тот момент, когда он из человека по фамилии Конкин, превратился в человека по имени Конкин. Внезапно его поразила мысль, а вдруг тела в действительности разные, несмотря на его шрамы и прочее. И переместилось только сознание! Тогда его телом там, в Москве, владеет сейчас сознание здешнего искателя сокровищ?! Черт! Тогда там он уже точно в дурдоме.
Он так старался вспомнить все, что у него заболела голова. Поняв, что в этом направлении, на стыке двух личностей из разных веков, он ничего не добьется, он начал ворошить свою здешнюю память – что же он знает о Ларше?
И он вспомнил. Пусть и не о самой Ларше, но о делах точно связанных с ней. Конкин вспомнил, что знает про заварушку, случившуюся в Шадизаре несколько лет назад. Тогда в одном из злачных мест города – таверне Абулета в Мауле – произошла кровавая резня. В этом не было ничего не обычного – в подобных заведениях, где собирались «работники ножа и топора», драки и убийства считались абсолютно заурядным делом, о котором забывали, как только трупы оттаскивали подальше в вонючие, темные проулки.
