Под сорванным шлемом оказалось светлокожее тонкогубое скуластое лицо, обрамлённое коротко стриженными бледно-жёлтыми волосами. С мужеподобными чертами, но всё же женское, внешне имеющее отдалённое сходство с воительницами Нордхейма. Однако относительно небольшой округлый череп, глубоко посаженные каре-зелёные глаза, коричневатые брови и заострённый короткий нос указывали на иное происхождение неизвестной. А надменность, жёсткость и ко всему окружающему свету были сравнимы разве что с холодной отчуждённостью мраморных статуй, изображающих равнодушных, презирающих ничтожных людишек, богинь.
«Подонок!» – Вдруг харкнула слюной прямо в глаза Конана незнакомка и одновременно попыталась ударить варвара лоб-в-лоб, а змеино извивающимся могучим телом вырваться. Но опомнившийся варвар уже крепко сдавил пленнице горло. И этим ненадолго отправил её в забытье. Надо было помочь Зенобии, чьи вопли почему-то внезапно прервались. В пылу схватки северянин даже не смотрел на алтарь с нагой прелестницей. Миг невнимательности мог стоить жизни. И вот сейчас…
Поражённый киммериец с ужасом взирал на то место, где ещё недавно была распята девушка. Однако вместо неё на чёрном алтарном камне осталась лишь желтовато-белесая слизь, да небольшая мерзостная желеобразная масса у подножия и поднимающаяся к лазоревым небесам сизоватая дымка…
* * *
– …Слепец! Грязный дикарь! – Продолжала бранить северянина лежащая на камнях мужеподобная воительница, извиваясь и тщетно пытаясь высвободиться из мастерских пут киммерийца. Он предусмотрительно и умело связал ей руки за спиной, а также и крепко стянул длинные мускулистые ноги. – Ты должен благодарить меня, Въюртис, за освобождение мира от той твари!
– Ты спятила, ведьма? – Рявкнул Конан, гневно сверкнув голубыми глазами.
– Я ведьма? – Обозлилась беснующаяся пленница. – Та, чья родословная, в отличие от твоего безродства восходит к вельможам Немедии и Аквилонии и гиборийской старине! Да у меня больше прав на трон, чем у тебя, варвар! Знаешь, разделавшись здесь, на древнем алтаре Глуброца с этой нечистью Зенобией, я на самом деле оказала тебе и ей услугу…
– Совсем сдурела? – Остервенел северянин и едва сдержался, чтобы не отвесить нахалке увесистую оплеуху.
Однако та, явно упиваясь яростью Конана, продолжила: – Мои сородичи и сторонники в Тарантии намеревались отравить эту дрянь (а в случае удачи и вместе с тобой заодно!) едва та потаскуха окажется в столице! А на случай неудачи, располосовать вас обоих на части, изрубив прямо на брачном ложе!
– Что я и особенно она-то тебе сделала? – Поразился столь искренней ненависти Конан.
Въюртис в ответ злорадно и в тоже время горько хохотнула. Затем пояснила: – Несколько лет назад у форта Тускелан на Чёрной реке ты убил моего дядю Гэдрика, за что тебя при Намедидесе едва не казнили! Причём ты обвинял моего родича в нечеловеческом происхождении! А сам же растаял, примчался сюда невесть откуда на зов нечеловеческой дряни, собираясь пригреть на своей груди ту нелюдь, которую все считали обычной служанкой Зенобией! Ведь почти сделал мне подарок – сам попал ко мне в руки!..
– Тебя подослал Гелиут или Лидус? – Перебил киммериец.
– Лорд Лидус,.. так вот кто за этим стоит… – Сменив тон и словно говоря сама с собой, задумчиво вымолвила Въюртис, и её взор чуть затуманился. – Нелюдь!.. Могла б и сама догадаться… – Затем полуответила: – Знать не знаю никакого Гелиута! А тебя презираю!..
