Что это с ним? О чём он… только что думал?
Он что-то неважно себя чувствует – такое с ним впервые… Сознание… Словно туманится. А что с его хондрами? Они… как-то не откликаются, и не движутся…
Что это за уколы – возле самого Налкоса?!!! А, да. На него напали двуногие… А он… А он? И мешок литей не помог бы ему – ведь вокруг суша! Второй глон… Второе сердце… По… ганые уб… людки… Он им!.. Нет.
О, Мать! Отомсти за своего… Отом…
Конан носком сапога ткнул в упругий мешок, только что бывший страшным многоруким чудовищем, ужасом морей и бессмертным монстром из легенд – а теперь жалким обрубком валявшимся у борта лежащего на мелководье «Вестрела».
Да, что говорить – тварюга им попалась немаленькая: даже без отрубленных у самого основания щупалец, в спруте-пожирателе было больше пятнадцати футов. Уже осевший под своим весом, он всё равно был в рост варвара. Признаки жизни отсутствовали. Оба страшных огромных глаза были утыканы стрелами, словно подушечки для булавок, и темны от пропитавшегося вонючей слизью песка. Там, где на тело пролились потоки смолы из котла, зияла жуткая белёсая проплешина. Тонкий длинный гарпун, которым находчивый Велтран с борта пронзил первое сердце твари, всё ещё торчал вертикально, словно штырь солнечных часов…
Конан выдернул свой верный меч из мерзких глубин склизкого тела, радуясь тому, что с первого удара поразил второе сердце живучего ублюдка. Повернулся, довольно улыбаясь, к своим задыхавшимся перепачканным друзьям, напряжённо ждущим:
– Мы победили! Адская тварь мертва! – он неистово заорал охрипшим за время ужасной схватки голосом, (Ещё бы: никогда ещё не было так сложно руководить!) вращая мечом над головой.
Дружный рёв восторга был ему ответом! Кто ещё сохранял силы, подошли поближе, преодолевая ужас и отвращение – посмотреть, потрогать. Остальные попадали прямо где стояли, на песок в изнеможении: странная схватка потребовала всех сил и умения.
Жара заставила их снять с себя почти всю одежду. Им было трудно и страшно, (Это мягко говоря!) но они справились!
– Вы молодцы! Я даже не могу описать, как я вами горжусь! Вы – самая лучшая команда на этом свете! А может – и на том!.. С такими молодцами смело можно было бы опуститься хоть в подземелья к самому Мардуку! – все зашумели, а когда Велтран буркнул: – «Давайте с этим подождём до вечера – мы ещё не обедали!» – все снова заржали.
Конан, тоже вдоволь посмеявшись, продолжил, уже спокойней:
– Видите, как сильны мы, когда все вместе?! Запомните этот день – и передайте внукам: нет невозможных дел! Надо только правильно за них браться… Ай-я-а-аха! – издал он победный киммерийский клич. Сорок лужёных глоток присоединилось!
– Ну что, Эльдорн? Ты убедился? – уже спокойней спросил он, от души хлопнув подошедшего и всё ещё недоверчиво качающего головой ветерана по плечу.
– Да… убедился, – ворчливо отозвался убелённый сединами пират, тоже пнув скользкую и отвратительно упругую тварь носком сапога. Вздохнул. Поднял голову и взглянул своему капитану прямо в глаза.
Широкая улыбка вдруг осветила морщинистое суровое лицо, а рот открылся:
– Убедился я в том, дорогой Конан, что – если бы не ты, ни у кого другого бы на такое просто духу не хватило! Проще говоря – у всех остальных кишка тонка! – и, словно юный салага, вдруг заорал срывающимся голосом:
– Слава капитану Конану!!!
– Слава Конану! Ура! Мы убили Пожирателя! Слава Капитану Конану! – с энтузиазмом подхватили измочаленные, но гордые и довольные корсары. Среди всеобщего ликования один Велтран сохранял спокойствие и радовался не так горячо. Правильнее сказать, он не радовался. И выглядел озабоченным.
