А реставраторы, куда принес доски Свиридов, надолго онемели и, кажется, так и не поверили в происхождение икон.
После очень небольшой процедуры укрепления красочного слоя иконы заняли место в церкви у отца Исидора, а Свиридов заказал для них оклады.
В церкви никто уже не удивлялся появлению Свиридова – на службе или просто так, в свободное время.
Старушки в разговорах передавали друг другу историю появления икон, добавляя, что новый маленький колокол привез тоже Свиридов, и он же договорился насчет обучения молодой девушки-звонаря. Старушки были недалеки от истины, а еще многие из них были просто свидетелями, как Свиридов долго молча стоял перед иконами, после чего крестился, кланялся и уходил, остановившись на выходе, повернувшись и отвесив легкий поклон.
А отец Исидор всегда крестил уходящего Свиридова – в спину, несколько раз, и шептал какую-то молитву …
БАНЯ
Константин освободился пораньше и зашел в детский сад за Любашей. Детишек еще только начали разбирать, и каждый счел своим долгом повисеть на высоком Косте и что-нибудь ему рассказать.
А потом Люба пошла за старшими в старшую группу и так, вчетвером, они направились домой. По дороге пришлось посетить магазин, и дальше шли увешанные покупками – Люба, Костя, Алина и Антон.
Антон завел с отцом солидный разговор на автомобильные темы, а Алина обсуждала с мамой наличие и количество рюшечек на своем платье.
Свиридов даже окликать их не стал, увидев издалека – уж очень хорошо шла семья.
А недавно они столкнулись в бане – в одной из тех новых бань, что появились в подвале трилистника и сразу завоевали такую популярность, что Жене Кульченковой пришлось, описывая эти бани, отметить – это единственное место в городе, где существует очередь.
Бани под всеми тремя зданиями трилистника сооружали мужики сами, используя привезенные Свиридовым кедровые доски. И такие прекрасные бани получились! Отбоя от желающих не было. Даже Михеич зашел, попробовал, и вынес свой вердикт «царские бани» и принялся учить молодежь банному делу.
Очередь соблюдалась строго, по предварительной записи, и почти не было случаев отказа от сеанса. Многие парились семьями.
Например, Виктор Скворцов с Леной и Виолеттой, все свиридовские «сестренки» с мужьями и детьми, Свиридов с Тоней, Гришей и Улей. Уля сперва смущалась и Свиридов отворачивался от нее, но она очень быстро пообвыкла и перестала прятаться за Тоню или за Гришу.
А тут во время записи рядом появились фамилии «Свиридов с женой и детьми» и «Докукин с женой».
– Костя … Ты позвони Анатолию … Я при нем не застесняюсь …
– А если Тоня меня застесняется?
– Так вот ты ей и позвони!
– Да-а … Давай попробую.
–Тонечка? Привет! Это Костя. Мы тут с Любашей записываемся в баньку, а тут Толина запись рядом. И моя Любаша … в общем, она не возражает попариться вместе с вами … вместе …
– Знаешь Коля, меня твое присутствие в обнаженном виде, особенно при наличии мужа, волновать не будет. Думаю, что Любаша и Толя придерживаются таких же принципов – это же баня.
– Ну, что, Костик? Что Тоня сказала?
– Нормально. Девушка, объедините нас.
Надо сказать, что сперва сильнее всех стеснялась Уля – она пряталась сперва за Тоню и Гришу, затем за Свиридова, а потом перепутала, за кого прятаться и обнялась с Любашей.
– Любаша, а ты папу Толю совсем не стесняешься?
– Мне Костя говорил, что у них там заграницей в сауне все вместе и голые …
